Homo athleticus

Главный тренер Команды Гимнастики ЦСКА подполковник Михаил Яковлевич Клименко был в душе прапорщиком, застрявшим на каких-то ранних стадиях человекообразования. Что он зверь, было ясно и без шепотом произносимой тренерами имени его знаменитой ученицы Леночки Мухиной, разбившейся на помосте и ставшей навек парализованной и прикованной к инвалидной коляске. Это уже потом я узнал о том, что эта знаменитая гимнастка, гордость советского спорта, постоянно мечтала о травме, чтобы отдохнуть - и напрасно. Потому что наш Клименко, лучший тренер Союза, заставлял ее выходить на соревнования с разрывами сухожилий, это он каждый день увозил ее из больницы на тренировки уже после отрыва у нее шейных позвонков - на весь день, без всяких повязок и гипсов... Ей оставалось только буквально воплотить в жизнь его крылатую фразу: «Тебя оставят в покое только тогда, когда ты разобьешься на помосте»...

Это гориллоподобное существо любило в назидание нам принять горизонтальную стойку на одной руке, чем повергало в подобострастный трепет всех присутствующих, кроме лишь его жены - маленькой хрупкой хореографини, которая, вероятно, еще и не то видывала - да нас, двоих солдат. При зале всегда числились парочка невольников. Сначала моим напарником был здоровенный актер молодежного театра Табакова Миша Хомяков (он актерствует в Табакерке и поныне). Коротая долгие вечера, он безуспешно пытался приобщить меня к боевым искусствам Востока, размахивая перед моим носом руками и ногами в центре пустого зала. Выдохнувшись, он переходил к легендам о любовных победах своего учителя Олега Табакова и его достойного ученика - самого себя. Когда ему вышла амнистия, пустующее место занял Костя Нисский, молодой оператор киностудии им. Горького, любитель розыгрышей и очень забавной похабщины. Если я был употребляем, помимо хозяйственных работ, еще и по своему прямому назначению - в качестве хореографического тапера, то мои напарники этим похвастаться не могли. Было загадкой, как они вообще сюда попали. Вряд ли подполковник Клименко собирался организовывать элитную интеллектуально-художественную тусовку. Но, как бы там ни было, в недрах могучего Спортивного Клуба Армии завелась червоточина.

Мы с Костей являли собой классическую клоунскую пару «Толстый и Тонкий». Более полных антиподов нашего тренера, уроженца украинской глубинки, невозможно было вообразить. Мы были его нескончаемой зубной болью: чрезмерно образованные артисты-москали, с еврейскими скрипочками и разбухшими головками, криво сидящими на уродливых тельцах с признаками ожирения или дистрофии... Как таких не припахать! И мы каждый вечер терли и мыли, мыли и терли этот зал размером с летное поле. Мы затаскивали через окно пятиметровые гимнастические маты и, в конце концов, были под всеобщий гогот погребены в страховочной яме под одним из них. Вздымая клубы летучей магнезии, мы выгребали из этой ямы трехметровой глубины тысячи обрезков поролона, чтобы отыскать на дне то, чего там никогда не было - потерянную девочкой-гимнасткой заколку для волос... Чувствовал ли он всю глубину своего ничтожества, мстил ли нам ответным унижением, испытывал ли тонкое садомазохистское удовлетворение от нашего присутствия? Не думаю, чтобы в его душе происходили такие тонкие шевеления. В нормальной армейской части с его подполковичьей высоты таких насекомствующих, как мы, и заметить-то было бы невозможно. А тут - нос к носу. Вот и терзался он, болезный, глядя на нас, таких неспортивно-неармейских, не клубно-центральных, погубляющих свою жизнь в недостойных устремлениях. И маялся, ища для нас все новые и новые пути спасения...

В пух и прах

Придя в зал хорошо выспавшимся, бодрым и веселым, я натыкаюсь на Костю, с мрачным видом поджидающим меня у рояля. Настроение сразу падает.

Ты где шлялся? - спрашивает он тоном сварливой супруги.

Да вот, припоздал... (В животе что-то нехорошо ворохнулось.) Случилось что?

Случилось! Этот (кивок головы в сторону) тебя спрашивал. Сказал, ровно в час пойдем на рынок. Цыплят покупать. Пятьдесят штук.

Мной начинает овладевать легкое беспокойство. Какие, к черту, цыплята?

Дочку его двухлетнюю помнишь? Подушка ей нужна пуховая. В тех, что продаются, пух для нее, видишь ли, слишком груб...

Что за бред!

Да, бред! Но подушку надо набить. Как - ему все равно. Можно прямо с живых выдрать. Или сперва перебить...

Это уж было слишком даже для нашего питекантропа. Тут ты, Костик, любитель розыгрышей, явно хватил через край! Сразу припоминаю с досадой о его совсем свежей проделке. Мы были тогда на ЦСКовской загородной базе в Ватутинках - стою я себе в единственной кабинке туалета, не спеша готовлюсь добавить мою скромную лепту во всемирные подземные воды. Вдруг дверь, чуть не соскочив с петель, распахивается от резкого удара, и, тесня меня, со словами «пусти скорее, невмоготу!», в кабинку врывается Костя. Как всякий порядочный мужчина, я прежде всего украдкой бросаю взгляд на его достоинство - и - о боги! - застываю, как громом пораженный... Костя потом все сетовал, что с ним не было его кинокамеры - за одно мгновение в моем взгляде отразилась тончайшая гамма чувств: зависть, восхищение, отчаяние, священный трепет... Да и было от чего: ТАКОГО я еще не видел! В этот поражающий размерами предмет, в это убеждающее своими безукоризненными формами и детальной подборкой цвета скульптурное произведение из пакли и пластилина Костя вложил весь свой художественный талант. Потом это изделие заняло почетное место на стене, прямо у входа в нашу каморку. Ворвавшийся к нам однажды шеф наткнулся на него, как говорится, нос к носу и от испуга завопил: «Это еще что такое?!» На что мы, по всем уставным формам вытянувшись во фрунт, гаркнули хором: «Хуй, товарищ подполковник!»

А тут… Ну уж нет, Костя, моя доверчивость не безгранична - больше ты так надо мной не покуражишься! Разгадав коварный план насмешника, расслабляюсь с чувством превосходства...

И тут замечаю, что наше человекообразное властно и раздраженно манит меня пальцем. По-швейковски бодро и неискренне желаю здравия. Знакомая картинка: поза мрачного, бьющего копытом быка, взгляд вниз и вбок, будто что-то напряженно обдумывает. И тут происходит то, во что мой разум отказывается верить:

Пойдешь с Костей на рынок. Ровно в час. Купишь пятьдесят цыплят. Понял?

Автоматически киваю. Вот тебе и шутка. Далеко, однако, зашла...

Как побитая собака подползаю к Косте. Такие живые, чудные, маленькие, пушистые, весело галдят, а вот уже пищат от ужаса, а вот уже их тельца валяются ободранные, поруганные, безжизненные... Пытаюсь отогнать от себя эту картину. Начинаю заводиться. Кто мы ему, рабы? Живодерню устраивать!? Да что он себе позволяет! Да как он смеет! Да он!.. Да я!..

Костя пережидает. Он тоже не знает, как поступить. Откажешься - пошлют в часть дослуживать, а нам еще больше половины срока мотать. Хорошо бы, конечно, выжить... А как же принципы? А, с другой стороны, как же хачапури с пиццей?

Эти часы были, ей-богу, самыми мучительными за всю мою армейскую службу. Костя впал в безучастное состояние. Я же метался, бегал к знакомым из роты, звонил домой и на всякий случай уже прощался с родными. Я был совершенно неспособен разрешить нравственную дилемму: можно ли строить свое благополучие на слезинке замученного цыпленка? Тем более - пятидесяти...

Эх ты, а еще солдат! Пацифист несчастный! В Советскую, будь ее трижды ордена Ленина армию ты зачем пошел? Разве не для того, чтобы отдать стране все долги гражданина? Разве не для того, чтобы убивать, чтобы обагрить свои руки кровью врагов твоего Отечества? Так что ж, - возьми, наконец, себя в руки, а в эти руки молоток, и - за Родину! за честь Центрального Спортивного Клуба Армии! - и аккурат молоточком по темечку: «ты уж, цыпля, извини!..»

Нет, не могу...

И вот час мужества пробил на наших часах, а я так ничего и не решил.

Как я его не убил, сам не пойму. Да не цыпленка, конечно, - Костю! Он раскололся только перед самым нашим походом на рынок, указывая всем на меня пальцем и извиваясь в припадках буйного веселья. Я был раздавлен. Боже, какое же безмозглое ничтожество без единой капли чувства юмора этот Вовяк-простак! Триумф Кости был полный. Уж он-то, конечно, позаботится о том, чтобы об этом узнало как можно больше народу...

А наш безгрешный начальничек всего-то и хотел простого деревенского счастья - цыплят разводить. Кто бы мог подумать: в городе, на балконе! Утром Костя получил соответствующие указания и, коварный, живо сообразил, какой тут сюжетец вытанцовывается. Роль свою до конца сыграл, падла, корчи мои наблюдал с интересом, и ни один мускул не дрогнул!

Ну, купили мы их, пятьдесят штук, и наш человек из народа, не имея никакого представления о том, как и чем их кормить, всех уморил - кроме нескольких, которым его двухлетняя дочурка собственноручно свернула шею...

Хоть с тех пор прошли годы, и мы свое давно уж отслужили, но каждый раз, болтая с Костей, жду, когда он опять что-нибудь этакое ввернет. Вот и теперь: купил, говорю, дочке двух шиншилл. «Отчего ж не цыплят?..»

Трудно даже представить, что чувствует человек, которого в одно мгновение парализует от шеи до пят. На всю жизнь. Именно такая трагическая участь постигла абсолютную чемпионку мира по спортивной гимнастике Елену Мухину.

15 августа 2019 · Текст: Дарья Сеничкина · Фото: Getty Images, PhotoXPress.ru, Борис Клипиницер, Уткин Игорь, Яковлев Александр, Сенцов Александр, Валерий Зуфаров, Л.Самсонов, Борис Клинченко, Вячеслав Ун Да-син /Фотохроника ТАСС

В 1979 году при упоминании имени Елены Мухиной от страха дрожали все гимнастки мира. И это неудивительно: советской спортсменке просто не было равных. Лена находилась в своей лучшей форме и усиленно готовилась к Олимпиаде-80 в Москве. Задача от тренера стояла вполне ясная - только золото, не меньше. К несчастью, в погоне за мечтой Лена позабыла о себе и своем здоровье, в одночасье став инвалидом на всю жизнь. Очень короткую жизнь. сайт рассказывает историю девушки с самой трагической судьбой в истории мировой гимнастики.

Лена

Будущая великая гимнастка Елена Мухина родилась 1 июня 1960 года в Москве. Трагедии преследовали ее с самого детства: когда Лене было всего два года, умерла ее мама. Отец решил не обременять себя заботами о маленьком ребенке и просто ушел, очень скоро создав новую семью. Лену вырастила бабушка Анна Ивановна.

Мухина с малолетства мечтала о гимнастике, и Вселенная ее услышала. «Однажды на уроке появилась неизвестная женщина. Представилась: Олежко Антонина Павловна, мастер спорта. И говорит: ""Кто хочет заниматься в гимнастической секции, поднимите руку"". Я чуть не закричала от радости», - вспоминала позднее сама Елена.

Юная спортсменка тренировалась как одержимая. Девочка могла сутками находиться в зале.

Вскоре Лена начала заниматься у прославленного тренера «Динамо» Александра Эглита, под руководством которого уже в 14 лет стала кандидатом в мастера спорта. В 1974 году Эглит перешел в «ЦСКА», забрав с собой подопечную, а уже там на трудолюбивую гимнастку обратил внимание Михаил Клименко, тренировавший до Лены только мужчин.

Стойкий оловянный солдатик

«Миша был неимоверным максималистом. Он показал мне Лену Мухину, очень скромную, очень милую. Сказал: ""Будет чемпионкой мира"". Я в душе не поверил - такие тихони не умеют злиться, а без злости в чемпионы не попадешь. Не угадал. …Клименко сразу и твердо решил, что козырем Мухиной будет невероятная сложность. Сконструировал для Лены фантастическую программу. Мухина являлась исключением из правил», - вспоминал позднее мастер спорта по гимнастике и журналист Владимир Голубев.

Жесткий график тренировок, сложнейшая программа и беспрекословное подчинение тренеру сделали свое дело. Уже через полтора года Лена показывала такие результаты, что была одной из главных претенденток на попадание в сборную СССР на Олимпиаду-76 в Монреале. Увы, «космическая» программа не убедила комиссию: Мухиной не хватало стабильности, поэтому было принято решение дать ей возможность еще поднабраться опыта.

Этот факт, кажется, только раззадорил тренера и его спортсменку. Уже в 1977-м Лена завоевала первые серьезные награды. На первенстве СССР Мухина стала второй в многоборье, а на чемпионате Европы в Праге, показав настоящий класс, выиграла сразу три золотых медали на отдельных снарядах.

Именно там Лена впервые представила усовершенствованный ее тренером элемент «петля Корбут», получивший впоследствии название «петля Мухиной».

«Когда Клименко по предложению своего брата Виктора решил усовершенствовать ""петлю Корбут"", получилось нечто потрясающее. Зрители ахают и закрывают глаза, а Мухина, как в цирке, взмывает над брусьями и порхает в воздухе», - вспоминала советская гимнастка и олимпийская чемпионка Нелли Ким. Однако сегодня обе «петли» запрещены к исполнению, так как признаны слишком опасными элементами.

Следующий год стал триумфальным для Лены. Мухина победила в чемпионате СССР, став сильнейшей гимнасткой страны (!) на всех снарядах. На чемпионате мира в французском Страсбурге спортсменка также стала абсолютной чемпионкой. Это был феноменальный успех: Лена - четвертая по счету советская гимнастка после Галины Шамрай, Ларисы Латыниной и Людмилы Турищевой, кто может похвастаться таким титулом.

Стоя на пьедестале, Мухина не могла сдержать слез.

«В Страсбург мы приехали такой командой: Елена Мухина, Мария Филатова, Наталья Шапошникова, Татьяна Аржанникова, Светлана Агапова и я. Вот эта сборная и стала ""золотой""! Но абсолютной победительницей стала Елена Мухина - настоящая чемпионка, без всяких оговорок. Самая сложная программа, виртуозность, мягкость, женственность. Вернулись в Москву - октябрь, осень, холодно, а у нас у всех весна в сердцах и улыбки до ушей. Конечно, Мухину и Андрианова встречали особенно торжественно - они же абсолютные чемпионы», - делилась воспоминаниями Ким.

На показательных выступлениях в Англии в 1979 году Лена сломала ногу, поэтому ей пришлось пропустить чемпионат мира. Близились летние Олимпийские игры в Москве, к которым еще не до конца оправившаяся Мухина готовилась с удвоенной силой… «Самой трудолюбивой из нас была Лена. Из-за травмы она пропустила чемпионат мира-79 и теперь работала без устали, наверстывая упущенное и мечтая стать участницей Олимпийских игр», - рассказывала Нелли Ким.

Смертельный номер

Трагедия, потрясшая мир, случилась в начале июля 1980 года - за пару недель до старта Олимпиады в Москве. Сборная СССР по гимнастике отрабатывала программы на тренировочной базе в Минске. Ходили слухи, что 20-летнюю Мухину могут не включить в основной состав, поэтому Михаил Клименко срочно отправился в столицу, чтобы попробовать отстоять свою подопечную.

В отсутствие тренера Лена отрабатывала элементы самостоятельно. Напряжение росло.

Клименко сконструировал невероятно сложную программу, гвоздем которой стало «сальто Томаса», взятое из мужской гимнастики. Суть его в том, что после нескольких сложнейших прыжков приземление должно происходить не на ноги, а в кувырок, головой вниз. У спортсменки этот элемент никак не получался, она повторяла его снова и снова.

Очередной тренировочный день. Мгновение. Мухина неудачно отталкивается, ей не хватает высоты, и она на глазах трех тренеров женской сборной врезается в пол, сломав шею. «Я сделала, упала и не понимаю: ""Что это ко мне все бегут?"". Хочу встать, а встать не могу, но голова ясная. Хочу рукой пошевелить - не могу. И тут просто так подумала и сказала себе: ""Это катастрофа""», - позднее рассказывала Елена.

Одной из свидетельниц рокового падения стала гостренер сборной Лидия Иванова.

Вот как она описывала ту ситуацию: «Лена неважно себя чувствовала, но тренер настоял, чтобы она сделала прогон, показала всю программу с максимальной сложностью в вольных упражнениях. В одном из сложных прыжков, когда Лена уже пошла в воздух и начала закручиваться, она то ли расслабилась, то ли подвел травмированный голеностоп: Мухина недокрутилась и со всего размаху ударилась о ковер. К Лене подбежали, она была без сознания, померили давление - по нулям. Когда проверили ноги - они не откликались».

Операцию на позвоночник гимнастке сделали в Москве лишь через сутки (по другим данным, через три дня), что исключило даже малейший шанс на выздоровление, хотя профессор и лечащий врач Лены Аркадий Лившиц первое время давал оптимистичные прогнозы.

В дальнейшем Мухина перенесла еще семь хирургических вмешательств.

Каждый раз врачи с огромным трудом выводили ее из медицинской комы - организм просто отказывался бороться. Увы, проведенные операции результатов не принесли: спортсменка осталась практически полностью парализованной (она не могла стоять, сидеть и держать в руках ложку или ручку) - двигательная активность сохранилась лишь у плечевого и локтевых суставов.

Через несколько лет Мухина по совету знакомых прибегла к знаменитой тогда методике лечения Валентина Дикуля, но из-за серьезных физических нагрузок у девушки отказали почки, потребовалось сложнейшее лечение. Пришлось смириться со своей неподвижностью.

Валентин Дикуль известен как человек, разработавший комплекс мер по медицинской реабилитации больных со спинномозговыми травмами

Обратная сторона медалей

Мухина была рождена побеждать: безусловный талант подкреплялся невероятной работоспособностью. «В ней жил озорной чертенок, и вместе с тем она была пластична, женственна. ""Петля Мухиной"" на брусьях - вообще шедевр мировой гимнастики», - как-то сказал тренер сборной СССР Леонид Аркаев.

Своим успехом Мухина во многом обязана Михаилу Клименко. Однако его методы работы нередко подвергались критике. Клименко называли тренером не только жестким, но и жестоким. Он не знал жалости, не признавал компромиссов. Тренер Мухиной не скрывал своей грубости даже перед телекамерами.

Возможно, к мужчинам, которых Михаил тренировал до Лены, такой подход и применим, но только не к ней. Увы, Клименко не собирался отказываться от работающих «мужских» методов. Гимнастка же во всем беспрекословно подчинялась тренеру.

Михаил регулярно напоминал подопечной, кому она обязана своим успехом, подкреплял свои слова обвинениями в лени и капризах, что моментально действовало на Лену, хотя стоит отметить, что в те годы ее с руками оторвали бы лучшие тренеры страны. Жаль, никто не сказал об этом ей самой.

Так, Мухина научилась работать, превозмогая боль.

Еще в 1975 году у 14-летней Лены случилась первая серьезная травма. Во время Спартакиады народов СССР в Ленинграде она приземлилась на голову в поролоновой яме. Рентген показал, что от удара у Мухиной произошел отрыв остистых отростков шейных позвонков. Спортсменку госпитализировали, но каждый день после обхода врачей в больницу приезжал Клименко, забирал подопечную и вез в спортивный зал, где заставлял тренироваться без ортопедического «ошейника», который категорически запрещено снимать. Через какое-то время у спортсменки стали неметь ноги, появилось чувство слабости, которое уже не проходило.

В 1977-м во время тренировки перед чемпионатом мира Мухина ударилась боком о жердь брусьев так, что та расщепилась. «По ощущениям я сломала себе ребра, но тогда, посидев десять минут на матах, в полубессознательном состоянии отработала еще и вольные, и бревно. Когда стало совсем плохо, подошла к тренеру, но он лишь процедил сквозь зубы: ""Ты вечно ищешь повод ничего не делать""», - вспоминала Елена.

В 1978-м спортсменка выбила большой палец руки так сильно, что он полностью вышел из сустава. Боясь гнева тренера, Лена вправила его сама.

Буквально через несколько дней еще одна травма: на разминке Мухина не рассчитала разбег (в зале помыли пол, уничтожив все меловые пометки) и упала, сильно ударившись головой. Тем не менее упражнение было велено продолжить.

Сотрясение мозга, переломы ребер, вывихи и ушибы сопровождали гимнастку повсеместно. Возможно, травм было бы меньше, если бы у Лены было время на восстановление. Вместо этого она, прижав ватку с нашатырем к носу, шла на очередной снаряд…

«Когда мы с Мухиной периодически встречались в зале, она выглядела заторможенной, часто плакала. Как-то сказала, что не успевает полностью перейти проспект перед спорткомплексом ЦСКА, пока горит зеленый свет, - не хватает сил. При этом ее произвольная программа практически на всех снарядах продолжала оставаться сложнейшей в мире», - делилась воспоминаниями спортсменка и журналист Елена Вайцеховская.

После ряда травм и эмоционального истощения Мухина хотела оставить большой спорт. Не позволил тренер, настояв на том, что им нужны Олимпийские игры в 1980-м. Гимнастка в очередной раз подчинилась.

1979 год. На показательных выступлениях в Англии Лена сломала ногу. Через полтора месяца, когда гипс сняли, выяснилось, что кости разошлись. Врачи поставили их на место, снова наложили гипс, однако по настоянию тренера уже на следующий день Мухина тренировалась в зале, приземляясь после прыжков на здоровую ногу.

«Клименко всегда страшно нервничал перед соревнованиями, дергал меня. Наверное, потому, что прекрасно понимал, что его собственное благополучие и карьера напрямую зависят от того, попаду я в сборную или нет. Я же относилась к тренировкам крайне ответственно. Бывали случаи, когда, чтобы согнать лишний вес, бегала по ночам, а утром шла в зал. При этом мне постоянно приходилось выслушивать, что я быдло и должна быть счастлива, что на меня обратили внимание и дали мне шанс», - вспоминала Елена годы спустя.

1980-й. Крайние сборы перед Олимпиадой. И последние для Мухиной.

От перегрузок у Лены болели голеностопы, колени, кроме того началось воспаление суставной сумки кисти. «Я единственное могу сказать: все-таки эта травма на совести ее тренера Михаила Клименко. Он ее загонял. У Лены безумно болела нога, а он заставлял работать... Вскоре после Олимпиады в Москве, когда Мухину уложили и много-много раз оперировали, он со всей семьей уехал в Италию и прекрасно живет там по сей день со своими детьми», - вспоминала девятикратная олимпийская чемпионка Лариса Латынина в начале двухтысячных.

Жизнь с нуля

На одной из тренировок Клименко как-то сказал: «Тебя оставят в покое только тогда, когда ты разобьешься на помосте». Кто бы мог подумать, что его слова станут пророческими. В одном из редких интервью у Мухиной спросили, считает ли она своего тренера виновным в произошедшем. «Я приучила Клименко к тому, что могу тренироваться и выступать с любыми травмами…» - уклончиво ответила тогда Елена.

Мухина признавалась, что перед Олимпиадой-80 ее все чаще посещали страшные мысли о суициде.

На вопрос, почему же она не бросила гимнастику, у Елены ответа не было. «Я несколько раз видела свое падение во сне. Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются», - отмечала бывшая чемпионка.

Знаменитая гимнастка Елена Мухина ушла из жизни 22 декабря 2006 года. Она умерла в своей московской квартире близ метро "Петровско-Разумовская" на 46-м году жизни. Елена Мухина могла бы стать легендой в своем виде спорта, но перед московской Олимпиадой, будучи абсолютной чемпионкой мира, получила тяжелейшую травму, после которой осталась навсегда прикованной к постели .

Еще через год она была уже лидером советской сборной, где претенденток на эту роль всегда было в избытке, и статус свой подтвердила на мировом первенстве в Страсбурге, где завоевала золото в "абсолюте".

Конечно же, Лена мечтала о золотой награде Олимпиады 1980 года и готова была сделать все, чтобы как можно скорее набрать форму после очередной травмы, перелома ноги, и попасть в московский состав.

"К Московской Олимпиаде мы по традиции готовились в Минске. Самой трудолюбивой из нас была Лена. Из-за травмы она пропустила чемпионат мира-79 и теперь работала без устали, наверстывая упущенное и мечтая стать участницей Олимпийских игр... Однажды Клименко на один день уехал по делам в Москву. И надо же такому несчастью случиться, что Мухина на тренировке сама отважилась без страховки выполнить сложнейшее сальто. Лена прыгнула, но не вышло полного вращения - и гимнастка ударилась спиной о помост. Ее увезли в больницу, тренировка для нас была скомкана, мы молчали и не могли ни о чем говорить. Вскоре подтвердилось самое худшее: у Лены поврежден шейный позвонок", - вспоминала о событиях того года в своей книге партнерша Мухиной по женской сборной, абсолютная чемпионка мира-79 и пятикратная олимпийская чемпионка Нелли Ким.

Операцию Мухиной сделали только на третьи сутки: даже в военном госпитале бывают отпуска... Врачам удалось сохранить ей жизнь, но вернуть возможность самостоятельно двигаться не удалось.

После многочисленных операций летом 1985 года Елене предложили обратиться к Валентину Дикулю. Однако в результате огромных нагрузок через пару месяцев она опять попала в больницу - отказали почки.

«Спрячьте мои руки от Самаранча...». Близкие люди рассказывают о том, как прожила свои последние 26 лет гимнастка Елена Мухина

40 дней назад не стало знаменитой советской гимнастки Елены Мухиной

ПОМНИМ

40 дней назад не стало знаменитой советской гимнастки Елены Мухиной. Она умерла 22 декабря 2006 года в пять часов вечера в своей московской квартире близ метро «Петровско-Разумовская». У организма, истощенного 26-летней неподвижностью, просто закончились силы бороться за жизнь. Елене шел всего лишь 47-й год.

ЖИЗНЬ ПЕРЕЛОМИЛАСЬ НАДВОЕ

История, как известно, не терпит сослагательных наклонений. Но как хочется отмотать пленку назад - остановить Лену, решившую в тот роковой день 3 июля 1980 года потренироваться самостоятельно…

Накануне кто-то с оказией из Москвы привез на белорусскую базу «Стайки», где национальная команда проходила последний перед московскими Играми сбор, слух: мол, Мухина не попадает в олимпийский состав. Одна из самых реальных претенденток на золото в абсолютном зачете, гимнастка, которую откровенно побаивается сама румынка Надя Команечи - за бортом сборной?! Может, случайная неудача на чемпионате мира-79 тому причиной? Или осенняя травма?

Жесткий и амбициозный Михаил Клименко немедля рванул в столицу отстаивать свою ученицу. А Лена (наверное, любая 20-летняя девчонка сделала бы то же самое) решила не терять времени. «Ударный», никем в мире не исполнявшийся элемент на вольных упражнениях - полтора сальто назад с поворотом на 540 градусов в кувырок вперед - должен был стать, по их с тренером мнению, козырной картой на Олимпиаде.

Я разбежалась, оттолкнулась, а дальше, как во сне: вижу, к ковру, на котором я разминалась, бегут люди. Оказывается, это они ко мне все бегут. Хочу встать, а встать не могу, хотя голова ясная. Хочу рукой пошевелить - не могу. И тут откуда-то мысль: наверное, это катастрофа. Привезли меня в больницу, суют в нос нашатырный спирт, а я в полном сознании и кручу головой - не надо мне его давать.., - это потом, уже в московской больнице, Лена рассказала одному из самых близких ей людей – старшему тренеру сборной Москвы по спортивной гимнастике Тамаре Андреевне Жалеевой, которая останется самой близкой до конца ее дней.

Роковой прыжок, окончившийся переломом шейного позвонка, переломил жизнь 20-летней девочки Лены Мухиной надвое: до и после.

«После» оказалось на шесть лет длиннее…

«В ТАКОМ ПОЛОЖЕНИИ ДОЛГО НЕ ЖИВУТ»

Рассказывает Тамара Жалеева, заслуженный тренер СССР, чемпионка мира (1954) в командном зачете:

Вечером 3 июля 1980 года мне позвонили из Минска и сказали, что Лена на тренировке неудачно упала и потянула мышцы спины. Решили поберечь, как потом выяснилось, мои нервы, чтобы я в ту ночь спала спокойно. Звонок из Минска, конечно, встревожил, но не настолько, чтобы драматизировать ситуацию. Лена приучила нас к своим травмам (последняя случилась не далее как осенью 1979 года на показательных выступлениях в Англии, где она сломала ногу) и к тому, что готова выступать с любой из них. Тот роковой прыжок, кстати, она тоже выполняла с незалеченной травмой голеностопа, которая не позволила ей как следует оттолкнуться в разбеге…

Правду о том, что на самом деле случилось на базе «Стайки», я узнала только утром 4-го. До сих пор не могу отделаться от мысли, что все, может быть, сложилось для Лены иначе, если бы ей сделали операцию не на третий день после случившегося, а на следующий. Ну что уж теперь об этом говорить...

Мы встречали ее на Белорусском вокзале, когда через две недели после операции Лену привезли в Москву. Неподвижное тело выносили через окно поезда, чтобы, не дай бог, еще больше не навредить.

Около года она провела в спинальном отделении 19-й городской клинической больницы на Красной Пресне, а потом в категоричной форме запросилась домой. Нет, не от отчаяния и безысходности! Упаднических настроений у нее не было никогда. Она верила в будущее, все 26 лет, которые провела в полной неподвижности, не теряла надежду, что обязательно встанет на ноги и будет ходить. По крайней мере, в депрессивном состоянии я ее ни разу не видела, хотя с какого-то момента, думаю, Лена стала понимать, что чуда уже не произойдет. Но вслух об этом не говорила никогда…

Уже после ее смерти одна из журналисток написала, якобы с моих слов, что последние дни Лена много думала о смерти, о том, где и как быть похороненной… Очень обидно было такое читать, потому что это неправда! Такого я сказать не могла, потому что об этом никогда не говорила сама Лена. Лишь однажды, где-то за четыре месяца до смерти, я спросила у нее: «Лен, ты почему в этом году все время болеешь? Давай заканчивай с этим…». А она вдруг отвечает: «Тамара Андреевна, я ведь уже 26 лет лежу. В таком положении так долго не живут». Но все равно это было сказано с улыбкой: мол, не волнуйтесь – выкарабкаюсь…

Она жила полноценной при такой травме жизнью. Очень много читала, наверстывая то, что не успела сделать во время занятий спортом. ЦСКА, за который Лена выступала, установил в ее квартире тарелку спутникового телевидения, и она не пропускала ни одной интересной передачи, не говоря уже о трансляциях соревнований по гимнастике. Была абсолютно в курсе дел, происходящих в нашем виде спорта. Постоянно что-то анализировала, имела на все свое мнение. Пыталась даже рекомендовать некоторым спортсменкам какие-то элементы в программу, музыку для вольных упражнений. Лидия Гавриловна Иванова, олимпийская чемпионка 1956, 1960 годов, которую сейчас часто приглашают комментировать гимнастические соревнования, рассказывала, что после каждой трансляции Лена непременно звонила ей и они подолгу обсуждали выступления наших гимнасток.

Прикованная к постели, она закончила институт физкультуры, защитила кандидатскую диссертацию…

ЗАНОВО СТОЯТЬ

Рассказывает Нина Лебедева, методист по лечебной гимнастике и массажу спинально-мозгового отделения 19-й городской больницы:

Оперировал Мухину профессор Аркадий Владимирович Лившиц, нейрохирург с мировым именем (до эмиграции в Израиль он работал в нашей больнице). Специально с этой целью летал в Минск. Оттуда позвонил, сказал, что операция прошла удачно. Удачно – это значит, удалось спасти жизнь.

Вопрос, действительно, тогда стоял так: будет Лена жить или нет? У нее случился анатомический разрыв, а это – перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. То есть к моменту операции начались необратимые процессы. Я не раз потом слышала разговоры о том, что не надо, мол, было делать Мухиной операцию, достаточно было привезти ее в Полтавскую область к знаменитому доктору Касьяну, тот вправил бы позвонки и все. Полная чушь! Анатомический разрыв – это, повторюсь, не только повреждение позвоночного столба. При такой травме пострадавший обречен на неподвижность, а без операции – на верную смерть…

Как только Лену поместили в наше отделение, мы начали с ней заниматься: заново учиться стоять, сидеть, держать карандаш в руке… И одновременно – бороться за ее жизнь, потому что у таких больных, постоянно находящихся в горизонтальном положении, и почки страдают…

Но знаете, что поразило меня в первую очередь? Ее руки. Я никогда раньше не видела таких хрупких детских ручек (в свои 20 лет она выглядела на 15) с огромными «производственными» мозолями…

Лена была практически неподвижна. Как в фантастическом романе про голову профессора Доуэля: лишь легкие движения плечевого сустава, которые к тому же причиняли ей резкие боли. Плюс – едва заметная жизнь в локтевых суставах…

С этих позиций мы и начали работать: через боль и слезы, через ее врожденную упертость и капризный характер. Разрабатывали суставы, потому что если их не трогать, они зарастают. Но все равно, нетрудно себе представить, какую реакцию у Лены вызывала, например, очередная выливавшаяся на нее ложка супа при попытке есть самостоятельно...

САМОЕ ГЛАВНОЕ - ЛЮДИ

Рассказывает Тамара Жалеева:

Полная обездвиженность в течение двадцати шести лет! Ни сидеть, ни стоять. Даже ложку она не могла держать самостоятельно. Наверное, в таком состоянии в самом деле нельзя было столько прожить, если бы все эти годы ей не оказывали помощь. А Лену с первого же дня не оставили один на один с бедой. Участие в ее судьбе приняли ЦСКА, спорткомитеты СССР и Москвы. В частности, по ходатайству московского спорткомитета Моссовет очень быстро поменял ее однокомнатную квартиру на улице Часовой на двухкомнатную у метро «Петровско-Разумовская».

Эту квартиру общими усилиями приспособили к жизни новой хозяйки. Сделали специальный пандус к балкону, чтобы можно было вывозить ее на свежий воздух. Купили кровать с противопролежневым матрацем, коляску. Когда Лена начала заниматься по системе Валентина Дикуля, установили специальный тренажер. К пенсии по инвалидности со временем пробили персональную президентскую…

Но самое главное – это, конечно, люди, которые были постоянно рядом с ней и окружали каждодневной заботой. Маму Лена потеряла еще в трехлетнем возрасте. Отношения с отцом, который завел другую семью, мягко говоря, не складывались. А 70-летней бабушке Анне Ивановне одной, естественно, было не по силам ухаживать за парализованной внучкой…

Лидия Иванова, в то время государственный тренер по спортивной гимнастике, обратилась к руководству Первого медицинского института с просьбой выделить студенток, патронажных сестер для ухода за Мухиной. На комсомольский клич откликнулись многие: Нина, Сима, Галя - эти девочки, даже окончив институт, остались с Леной до конца ее дней.

ЛЕНЬ ИЛИ ЛОЖЬ?

Рассказывает Нина Лебедева:

В середине 80-х появилась методика Валентина Дикуля, которая мне очень понравилась. Она, в частности, подарила надежду на то, чтобы действующий плечевой сустав сохранить на долгие годы, накачав его с помощью атлетической гимнастики. Но, увы, с Леной эта методика не прошла, хотя начинала она ею заниматься даже с некоторым фанатизмом. Едва ли не последнюю надежду в ней видела. Но большие физические нагрузки, которые предусматривала методика Дикуля (а я, честно говоря, еще щадила Лену), снова вызвали проблемы с почками, поэтому от нее пришлось отказаться…

А едва ли не на следующий день в одном из популярных изданий появилось интервью с Валентином Дикулем, который якобы утверждал: его методика не сработала только потому, что столкнулась… с ленью Елены. Я очень хорошо знаю Валентина Ивановича: не мог он такое сказать!

Кстати, о публикациях… Почему Лена однажды смертельно обиделась на журналистов? Я никогда не говорила с ней на эту тему. Могу только предполагать, что это случилось после того, как я первый месяц начала укладывать ее на живот. Полчаса на животе с упором на локти, голова отведена чуть назад. Боль адская. В те дни, когда происходят эти процедуры, отделение напоминает камеру пыток. Крики, как в застенках гестапо. Но это тот самый случай, когда надо делать больно ради добра – чтобы суставы, как мы говорим, не склеивались.

Так вот, я положила перед рыдающей Ленкой обрывок какой-то газеты, чтобы она не заливала слезами простыню. И вот когда бедняжка, что называется, срослась с болью, поймала так называемую «мертвую точку», в палату неожиданно заглянул журналист. Откуда он взялся, ведь в больнице строгий пропускной режим? А через несколько дней появилась статья о том, что яркое апрельское солнце светит в окно, а Лена Мухина, удобно устроившись на больничной койке, подперев голову руками, читает свежий номер газеты…

После травмы она избегала любой публичности. Вычеркнула из своей жизни многих, оставив только самых близких. Боялась: вдруг что-то очень личное станет достоянием общественности, кто-то неожиданно придет и увидит ее беспомощность, ее парализованные руки, которыми она некогда гордилась…

В больнице сразу же отгородилась от всех незримой, но очень плотной стеночкой, практически ни с кем из товарищей по несчастью не общалась. В то же время они, сами того не подозревая, помогали ей: глядя на них, Лене, на мой взгляд, становилось легче, поскольку эти люди не имели даже десятой доли того, что было у нее. А ее даже в спинальный центр в крымский город Саки отправляли на специальном военном самолете. Она умела сравнивать...

Я помню 1982 год, когда тогдашний президент МОК Хуан Антонио Самаранч изъявил желание навестить дома Лену, чтобы вручить ей международный олимпийский орден. Какой же сумасшедший стресс она тогда пережила! Мы два дня подбирали ей достойную кофточку, в которой не было бы видно ее рук…

«Я НЕ БОЛЬНАЯ!»

В последние годы Лена пришла к религии, очень жалела о том, что раньше никто не мог объяснить ей доступно важнейшие для нее вещи. И только специальная литература подсказала, что Господь ничем ее не обидел, поскольку заставляет страдать только тех, кого любит. Увлеклась философией, астрологией, парапсихологией, лежа в кровати, искала пути спасения себя и других. Искренне поверила в то, что Бог наделил ее целительными способностями экстрасенса: в какой-то период даже принимала больных…

Рассказывает Нина Лебедева:

Однажды она вдруг сказала мне: «Я себя больной не считаю. Я не больная, поскольку чувствую себя очень комфортно. И еще неизвестно, плохо это или хорошо, что такое со мной случилось… Не будь этой травмы, может быть, было бы больше беды. Много лет назад я шла по Ленинградке на тренировку, и вдруг подходит ко мне девочка, больная церебральным параличом, просит автограф, а я была не в духе и отфутболила ее: «Уйди, уродка!». За это Бог меня и наказал…»

Представляете, она столько лет носила в себе это воспоминание…

«ЛЕНОЧКА ДУШОЙ ЕЙ ПРИНАДЛЕЖАЛА»

Рассказывает Тамара Жалеева:

С 2000 года рядом с Леной постоянно была ее тезка Лена Гурина, в прошлом тоже гимнастка, с которой они когда-то выступали вместе. У Гуриной была семья, но, расставшись с мужем, она посвятила себя подруге. Она ей душой принадлежала. Я ее как-то спросила: «Леночка, тебе не тяжело?» - «Нет, - говорит, - напротив, приятно, что нужна Ленке. Мне кажется, в моей жизни стало больше смысла и света, оттого что помогаю ей…»

Они были очень дружны. Помимо душевного родства у них, бывших гимнасток, были и общие интересы. И умерла Лена у нее на руках.

Я заходила к ним 21-го, а Леночка Гурина говорит: «Лена заснула, просила ее не будить». Так я и ушла, не попрощавшись. Ничего не предвещало беды, хотя сердце немножко щемило. А на следующий день Леночки Мухиной не стало…

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ГИМНАСТКИ

Утром 22 декабря Лена проснулась и пожаловалась подруге на плохое самочувствие: «Силы меня покидают». - «Может быть, ты что-нибудь поешь?» - предложила Гурина. «Не хочу, дай лучше водички». Попила и закрыла глаза, как будто снова постаралась заснуть. Так было всегда, когда она болела. Но ближе к полудню Лена стала медленно уходить. Появились хрипы. Гурина вызвала «неотложку», попыталась собственными силами помочь: стала делать массаж рук, как полагается при сердечной недостаточности, но улучшения не наступило. Не смогли ничего сделать и врачи…

О последнем дне знаменитой гимнастки мне, со слов Гуриной, рассказала, Жалеева и настоятельно просила не разыскивать Елену и не звонить ей. «Все равно она откажется от интервью, - сказала Тамара Андреевна. – В свое время Лена Мухина, обидевшись на журналистов, дала себе слово больше не общаться с ними и попросила Гурину тоже ничего не рассказывать. Лена обещала и теперь ни за что не нарушит обещания. Я знаю…»

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Елена Вячеславовна МУХИНА

Одна из сильнейших гимнасток мира конца 70-х годов. Родилась 1 июня 1960 года в Москве. Заслуженный мастер спорта. Абсолютная чемпионка мира и чемпионка мира в командном зачете (1978). Серебряный призер чемпионата мира-1978 (брусья, бревно, вольные упражнения). Победительница Кубка мира-1977 (брусья, бревно). Чемпионка Европы-1977 (брусья, бревно, вольные упражнения). Обладательница серебряной медали чемпионата Европы (1977) в многоборье. Бронзовый призер чемпионата Европы (1977) в опорном прыжке. Абсолютная чемпионка СССР (1978). Чемпионка СССР (1978) в командном зачете и в упражнениях на брусьях. Чемпионка СССР (1977) в вольных упражнениях. Награждена орденом «Знак Почета» и серебряным знаком Олимпийского ордена МОК.

Знаменитая гимнастка Елена Мухина ушла из жизни 22 декабря 2006 года. Она умерла в своей московской квартире близ метро "Петровско-Разумовская" на 46-м году жизни. Елена Мухина могла бы стать легендой в своем виде спорта, но перед московской Олимпиадой, будучи абсолютной чемпионкой мира, получила тяжелейшую травму, после которой осталась навсегда прикованной к постели .

Еще через год она была уже лидером советской сборной, где претенденток на эту роль всегда было в избытке, и статус свой подтвердила на мировом первенстве в Страсбурге, где завоевала золото в "абсолюте".

Конечно же, Лена мечтала о золотой награде Олимпиады 1980 года и готова была сделать все, чтобы как можно скорее набрать форму после очередной травмы, перелома ноги, и попасть в московский состав.

"К Московской Олимпиаде мы по традиции готовились в Минске. Самой трудолюбивой из нас была Лена. Из-за травмы она пропустила чемпионат мира-79 и теперь работала без устали, наверстывая упущенное и мечтая стать участницей Олимпийских игр... Однажды Клименко на один день уехал по делам в Москву. И надо же такому несчастью случиться, что Мухина на тренировке сама отважилась без страховки выполнить сложнейшее сальто. Лена прыгнула, но не вышло полного вращения - и гимнастка ударилась спиной о помост. Ее увезли в больницу, тренировка для нас была скомкана, мы молчали и не могли ни о чем говорить. Вскоре подтвердилось самое худшее: у Лены поврежден шейный позвонок", - вспоминала о событиях того года в своей книге партнерша Мухиной по женской сборной, абсолютная чемпионка мира-79 и пятикратная олимпийская чемпионка Нелли Ким.

Операцию Мухиной сделали только на третьи сутки: даже в военном госпитале бывают отпуска... Врачам удалось сохранить ей жизнь, но вернуть возможность самостоятельно двигаться не удалось.

После многочисленных операций летом 1985 года Елене предложили обратиться к Валентину Дикулю. Однако в результате огромных нагрузок через пару месяцев она опять попала в больницу - отказали почки.