Русская псовая охота. Псовая охота. Анализ стихотворения Некрасова «Псовая охота»
Необыкновенные приключения австрийцев в России, или что увидел Герберштейн
Кажется, немало написано книг и статей по истории псовой охоты, о происхождении русских борзых. Количеству и объему источников могла бы позавидовать любая другая порода охотничьих собак. Однако для того, чтобы получить более или менее четкую картину событий, нужно не только читать, но и, сопоставляя, анализировать прочитанное.
С удивительной непринужденностью некоторые авторы говорят о борзых в приданом киевской княжны Анны Ярославны (XI в.) и в то же время утверждают, что русская псовая борзая обязана своим рождением монголо-татарским завоевателям.
Одни и те же заводчики с одинаковым жаром пропагандируют строжайший отбор по первейшим признакам кровности, одновременно превознося «Описание» Ермолова (1888 г.), полное компромиссов в отношении мешаных борзых.
Почему так происходит? Откуда берутся мифы и почему они так живучи? Мне представляется интересным шаг за шагом разобрать ошибки и заблуждения ряда популярных авторов, зачастую приводящие читателя к ошибочной, а то и совершенно абсурдной интерпретации истории псовой охоты и породы русская псовая борзая.
Об этом и многом другом я собираюсь рассказать в своей будущей монографии. А пока предлагаю читателям журнала «Охота и рыбалка XXI век» познакомиться с одной из ее глав, посвященной «Запискам о Московии» Сигизмунда Герберштейна. К этому широко известному в России и на Западе источнику обращались многие авторы - старинные и современные. Но выводы, которые они делали, были столь странные и необъяснимые, что остается лишь усомниться, да читали ли они эти самые «Записки», на которые опираются в своих умозаключениях?!
Итак, дипломат Священной Римской империи барон Сигизмунд Герберштейн (1486-1566) дважды побывал в Москве с посольской миссией: в 1517 и 1526 гг. Он оставил подробные путевые «Записки о Московии», ставшие настоящим бестселлером и выдержавшие еще при жизни автора десяток изданий. Записки содержат подробное описание русской псовой охоты при дворе отца Ивана Грозного великого князя московского Василия Иоанновича III.
До наших дней дошли две авторских редакции «Записок о Московии» - латинская 1556 г. и немецкая 1557 г. Кроме того, сохранилась «Автобиография» самого Герберштейна, во многом дополняющая обе редакции «Записок». Пользуясь изданием «Записок о Московии», осуществленным в 1988 г. издательством МГУ и содержащим обе (латинскую и немецкую) авторских редакции книги и автобиографию ее создателя, я постараюсь познакомить читателя с наиболее полным описанием московской великокняжеской охоты.
Несколько слов о самом Герберштейне. Блестяще образованный, свободно говоривший на основных европейских языках и побывавший с дипломатическими миссиями практически при всех европейских дворах и даже встречавшийся с турецким султаном Сулейманом Великолепным, Сигизмунд Герберштейн за время двух своих путешествий в «Московию» сумел, по его собственному признанию, выучить и разговорный русский, что позволило ему «в описании Руссии сознательно пользоваться русскими словами при обозначении предметов, местностей и рек». Можно предположить, что этому в немалой степени способствовало знание дипломатом - уроженцем Штирии (Steiermark) словенского языка, бывшего родным для значительной части населения этого австрийского герцогства.
Герберштейн прибыл в Москву из Вены для посредничества в русско-польских делах, как посланник императора Максимилиана I. В Московском государстве он столкнулся с вполне сложившимися, но неведомыми послу псовой охотой и местными породами охотничьих собак, с которыми он и не преминул познакомить европейского читателя.
Немного предыстории. Василий Иоаннович III (1479-1533) начал охотиться с ранней юности и проводил осенние месяцы в отъезжих полях под Можайском, Волоком Ламским или в подмосковных селах - Острове, Воробьеве и Воронцове. Традиция открытия псовой охоты на день Святого Симеона Столпника, или Семенов день, вылившаяся к XIX в. в «праздник охотников, первое отъезжее поле», уходит корнями в те далекие времена: в 1519 г. Василий III охотился «в Волоке от 14 сентября до 26 октября».
В 1496 г. великим князем организуется особое придворное учреждение - Конюшенный Приказ, в ведение которого передавались не только великокняжеские верховые и упряжные лошади, экипажи, но также ловчие птицы, «потешные» охотничьи собаки, орудия охоты и разнообразная охотничья утварь. Указ о создании Конюшенного Приказа подробно говорит о правилах и сроках охоты, ее обрядах. Во главе нового Приказа мог стать «первый боярин чином и честию», получивший должность Государева Конюшего боярина. А в 1509 г. появляется еще один Приказ - Ловчий.
Соответственно, учреждается и чин Государева Ловчего боярина. Первым Ловчим стал боярин Михаил Иванович Нагой, прослуживший с 1509 по 1525 гг.
В год первого визита барона Герберштейна в Москву (1517 г.), заключив с датчанами торговое соглашение, Василий Иоаннович отправил в дар королю Дании Христиану II несколько русских борзых с псарни Ловчего Приказа, которых Христиан, в свою очередь, подарил французскому королю Франциску I.
Заметим, все эти события относятся к тому времени, когда, с точки зрения Кишенского (и Сабанеева), русской псовой охоты еще не было и быть не могло! Ведь до взятия Казани Иваном Грозным в 1552 г. оставались еще десятилетия, а именно после этого события, сопровождавшегося «расселением татар» по русским землям и метизации их борзых с местными собаками, и началась, как виделось авторам, история становления русской борзой.
Что же увидел в окрестностях Москвы в 1517 г. приглашенный Василием III на «государеву потеху» иностранный дипломат?
«Вблизи Москвы [в полумиле или миле от нее] (здесь и далее в квадратных скобках текст из немецкой редакции «Записок» - А.О.) есть место, заросшее кустарником и очень удобное для зайцев; в нем, будто в заячьем питомнике, водится великое множество зайцев, ловить которых, а также рубить там кустарник никто не смеет из страха перед суровейшим наказанием. Огромное количество зайцев государь разводит также в звериных загонах и других местах... У него множество охотников, каждый из которых ведет по две собаки... Впереди держат быстрых собак, зовущихся у них «курцы» (kurtzen)».
«...Прибыв на место охоты, государь обратился к нам, говоря, что у них существует обыкновение всякий раз, как он находится на охоте и забаве своей, ему и другим добрым людям самим собственноручно вести охотничьих собак; то же самое он советовал сделать и нам. Затем он приставил к каждому из нас двух людей, каждый из которых вел собаку, чтобы мы пользовались ими для своей забавы. На это мы отвечали, что с благодарностью принимаем настоящую его милость и что тот же самый обычай существует и у нас. [Так что знатные господа на охоте сами ведут собак.] К оговорке же этой он прибег потому, что собака считается у них животным нечистым и касаться ее голой рукой [для честного человека] позорно. Меж тем, почти сто человек [пеших] выстроились в длинный ряд; половина из них была одета в черный, половина - в желтый цвет. Невдалеке от них остановились всадники, загораживая зайцам путь к бегству. Вначале спустить охотничьих собак не дозволялось никому, кроме Ших-Али и нас».
«Государь первым закричал охотнику, приказывая начинать; тот немедленно полным галопом мчится к прочим охотникам, число которых было велико. Вслед за тем они все в один голос начинают кричать и спускают собак, молосских (molossi) и ищеек (odoriferi). Большим удовольствием было слышать многоразличный лай столь великой своры. А собак у государя - великое множество, и притом отличных. Одни, по имени «курцы» (kurtzi), употребляются только для травли зайцев, очень красивые, с мохнатыми ушами и хвостами, как правило, смелые, но не пригодные для преследования и бега на дальнее расстояние. Когда появляется заяц, то спускают трех, четырех, пятерых, а то и более собак, которые отовсюду нападают на него... Когда охота началась, я взял за повод одну собаку... Зайца, который мне достался, я стал травить только тогда, когда он убежал достаточно далеко. Впрочем, я поймал их мало. Собаки не выдерживают долгой погони».
«Когда собаки настигнут, охотники все кричат: «О-хо! Хо! Хо!» - как будто затравили большого оленя. Зайцев было поймано множество, и когда их снесли в кучу, то спросили меня: «Сколько их здесь?». Я ответил: «Больше тысячи», чем они были очень довольны, хотя там не было и трех сотен». (По замечанию Герберштейна, чем больше Василий III их поймает, «...с тем большим, по его мнению, весельем и честью окончит день».)
«Равным образом можно было видеть, как сам государь рукоплескал послу (т.е. Герберштейну - А.О. ), собака которого поймала много зайцев».
Посмотрим теперь, насколько описание, оставленное Герберштейном, соответствует рассказам о псовых охотах в России конца XIX - нач. XX вв. других авторов.
Как мы знаем, традиционно участники псовых охот разделялись на две группы: борзятников - охотников с борзыми и выжлятников, или псарей, - с гончими собаками. Борзятники, заняв места по периметру леса, кустарника, болота или оврага, в которые произведен напуск гончих, травили зверей, выставленных из острова на открытое пространство, в то время как выжлятники должны были всеми силами стремиться помочь своим гончим побудить и заставить покинуть пределы острова максимальное число зверя.
Для этой цели служила и расцветка охотничьего платья борзятников и выжлятников. Темная одежда борзятников помогала им остаться незамеченными для зверя и подпустить его на «мерное» расстояние, необходимое для успешной травли, а яркие костюмы выжлятников вспугивали пытавшихся запасть и затаиться зайцев. Желтый и черный цвета одежды, отмеченные послом, остались для псовых охотников вполне традиционными и три века спустя.
Между прочим, «Записки о Московии» Герберштейна предлагают современному читателю еще один дополнительный штрих, указывающий на преемственность традиций псовой охоты, - в начале XVI в., как и много лет спустя, двигаясь к месту охоты, борзятники идут впереди всех других охотников (у Герберштейна - «впереди держат быстрых собак»).
Для того чтобы зверь не ушел из острова без травли, по всему периметру расставлялись борзятники, а в промежутках между ними - оставшаяся без дела часть пеших или конных выжлятников, образуя фактически сплошную цепь. Это правило соблюдалось вне зависимости от размеров острова или отъема. Описанная Герберштейном охота на ограниченной пешими и конными охотниками площади от одной до четырех тысяч квадратных метров рисует нам классический пример островной езды.
Псовая охота - это не современные полевые испытания борзых или гончих. Ее основная цель - это, по Губину, «уничтожение любого зверя, т.е. волка, лисицы и зайца, и во всяком месте, доступном охоте с борзыми собаками». Ставя перед собой такую цель, старинные псовые охотники изо всех сил старались не оставить в острове и не упустить без травли ни одного зверя. И постоянно при езде в труднопроходимых местах с ограниченной видимостью (а густой кустарник - именно такое место) доезжачий вместе с подручными выжлятниками развернутым фронтом, наравне с гончими, прочесывали пешком остров, громким порсканьем (то есть подбадривающими возгласами) поощряя собак к поиску в полазе. Отсюда и пешие охотники, и громкие крики в описании Герберштейна.
Нетрудно заметить, что особенных отличий в организации и проведении псовой охоты XVI и XIX вв. нам найти не удалось. Осталось ответить на последний вопрос: какие же именно собаки принимали участие в великокняжеской охоте и что из себя представляли таинственные «курцы»?
Из текста видно, что посол разделил увиденных на охоте Василия Иоанновича собак на две группы. К первой он отнес molossi et odoriferi (правильнее было бы написать: canes odorisequus), т.е. молосских - травильных и «нюхающих» или «духовых», а ко второй - «быстрых» собак, «по имени «курцы» (kurtzi)». Уже из этого становится понятным, что Герберштейн не увидел на Руси гончих и борзых собак в принятом на Западе понимании этих пород. Человек неискушенный едва ли и сегодня уловит родство между, скажем, русской гончей и бладхаундом. Не больше общего на первый взгляд и между грейхаундом и русской псовой. В корне разнятся эти собаки и по манере своей работы.
Поэтому, будучи вполне корректным, посол императора Священной Римской империи дал увиденным собакам названия, вполне отвечающие их функциям. Иными словами, говоря о «травильных и духовых» собаках, Герберштейн как нельзя лучше охарактеризовал работу гончих во время островной езды. Как мы знаем, гончие в старину не только преследовали зверя, выгоняя его из острова на открытую местность, пользуясь чутьем - «духом», но и частенько самостоятельно залавливали («травили») зверя в острове.
Вторую же группу собак - «курцев» (kurtzi) посол описал гораздо подробнее. Поскольку, как мы знаем, европейские монархи поддерживали тесные связи и с Турцией, и с Персией, и со странами Ближнего Востока, а посол побывал при всех европейских дворах, можно с уверенностью утверждать, что русские собаки не имели аналогов в странах Европы и Ближнего Востока. Посол отмечает не только то, что собаки эти очень красивые, но и неоднократно подчеркивает их главную особенность - неспособность к длительной скачке. Таким образом, мы видим, что речь идет об аборигенной породе борзых, приспособленной к охоте в условиях лесистой местности. Эти собаки отличались от своих восточных и западных соседей работой накоротке и обращали на себя внимание своей красотой. И хотя упоминание автора о «мохнатых ушах и хвостах» может наводить на мысль о восточных борзых типа салюки, характеристика автором собак как резвых, но абсолютно не выносливых это предположение решительно опровергает.
То, что Герберштейн говорит именно о борзых, следует из его собственных слов: «впереди держат быстрых собак». Эта фраза является точным переводом старославянского слова «бръзый». Узнав от великокняжеских охотников, что они ведут борзых собак, автор не мог перевести это слово иначе, как «быстрый».
Когда же дипломат начал расспрашивать об этих собаках подробнее, то услышал в ответ слово «kurtzi». Но ни в русском, ни в польском, ни в каком-либо другом современном языке такого слова нет. Возникает вопрос: а правильно ли переводчики и публикаторы «Записок о Московии» транслитерировали его на русский как «курц»?
Сравнив в первоисточнике «kurtzi» с другими русскими словами, для транслитерации которых на латынь Герберштейн прибегал к такой же буквенной конструкции - «tz», как это предложил О.Егоров, мы увидим, что в большинстве случаев автор употреблял ее для передачи звука «ч», а вовсе не «ц». Например: «UgliTZ» - «УглиЧ»; «tissuTZe» - «тысяЧа»; «kreTZet» - «креЧет»; «japenTZe» - «епанЧа» и т.д. А значит, будет вполне справедливо читать «kurtzi» не «курцы» или «куртцы», а «курчи». Слово же «курчи» издавна существовало в западнославянском языке и, будучи производным от хорошо нам знакомого «хортъ», обозначало борзую собаку.
В так называемом Литовском статусе 1529 г. - первом письменном своде феодального права великого княжества Литовского, написанном на западнославянском языке, в артикуле 12-м «Цена о собаках», посвященном «навязке», т.е. компенсации за кражу или убийство собаки, раздела «О грабежи и навязки» мы можем прочесть: «...а за курча десять коп грошей...».
Здесь стоит оговориться, что в языке народов, населявших пределы Киевской, Новгородской, а позднее и Московской Руси, слова «борзые» в современном его значении еще не существовало. Прилагательное «борзый» использовалось до XVI в. лишь для обозначения быстроты коней. Но наряду с этим мы встречаем древнее слово «хортъ» или «хрътъ», означающее борзую собаку, ловчего пса.
Аналогичные слова существовали кроме старославянского и в языках других родственных народов: chrt и chrtice (жен. род) (чешск.), chart (пол.), hart или hert (босн.), хрт или рт (серб.), chrt (слов.), хиртъ (укр.), курчъ (бел.) и т.д. Во всех случаях они обозначают именно борзых собак. Кроме того, созвучные слова встречаются и в языках сопредельных прибалтийских народов: hurtta (фин.), hurt (эст.), kurtas (лит.) - охотничья собака.
Все они, как считал профессор А.Альквист, заимствованы из русского или литовского языка. По мнению ученых-лингвистов, слово «хортъ» близко по своему происхождению и к немецкому Windhund, означающему буквально: собака, быстрая как ветер. Вполне вероятно, что четыре столетия назад все эти слова были гораздо ближе по произношению, чем сегодня.
Чтобы не ходить далеко за примером, заметим, что самого имперского посланника в русской официальной переписке и летописях того времени именуют «Жигимонтом».
Наводит на размышление и еще одна характеристика собак - «как правило, смелые». Ясно, что заячья «потеха» не давала ни малейшей возможности убедиться в смелости собак, да и сама эта характеристика выглядит неуместной в контексте повествования. Так не является ли и слово «смелые» точным переводом другой хорошо знакомой характеристики борзых собак, например «лихие»? В этом случае фраза Герберштейна - «как правило лихие, но не пригодные для преследования и бега на дальнее расстояние» приобретает совсем иное смысловое значение.
Из архива редакции
Отъeзжиe поля, звуки охотничьих рогов, грациозные своры борзых, стаи чепрачных, багряных, чёрнопегих гончих, парчёвые кафтаны, алые куртки – всё это было давно, бесконечно давно, и та охотничья жизнь наших предков, в том их первозданном виде, увы, никогда уже не вернётся. Они были удивительно красивы и порой угрюмы и молчаливы – все эти ловчие, доезжачие, стремянные, выжлятники, псари, кричане. Они относились к охоте и ко всему, что окружало её, с великой любовью. Старинная русская охота воплощала их мечту о воле и свободе. Красота их была в кровном родстве с природой: с хлеборобными полями, с перелесками, одетыми в золото осени, с тихими заводями, с закатными далями и плывущими в небесной выси облаками. Красота самого действа заключалась ещё и в том, что всё это была родная Русь...
Пора, пора! Рога трубят;
Псари в охотничьих уборах
Чём свет уж на конях сидят,
Борзые прыгают на сворах...
А. С. Пушкин
История русской псовой охоты, и в первую очередь с борзыми и гончими, – одна из важнейших страниц прошлого нашего Отечества, неотделимого от культуры, традиций, обычаев и нравов русского общества. В самом названии «русская псовая борзая» звучит широта и приволье российских просторов, звучит древность этой уникальной породы: «псовая» – псовина (устар.) шерсть; «борзая» – резвая, то есть быстробегущая. Псовая охота, с её многовековыми традициями, представляет собой целый пласт не только русской – мировой истории и культуры.
Н.К.Рерих. Княжья охота. Утро. 1910
Благодаря художественным произведениям Пушкина, Толстого, Дриянского, Мачеварианова, научным трудам Губина, Розена, Сабанеева, Реута, Кишенского и других сохранились живописные и подробные картины старых национальных охот, написанные самобытным языком, живо передающим все страсти, которые кипели когда-то при травле зверя грациозными борзыми, стремительными гончими, лихими грейхаундами.
С.С.Ворошилов. Охота с гончими. Чувашский государственный художественный музей, Чебоксары
Ещё в древнейших русских источниках мы встречаем слово «лов». В «Начальной летописи», датированной 1071 годом сказано, что князь Всеволод под Вышгородом в лесах «деял звериные ловы, заметал тенета». В поучении Владимира Мономаха говорится, что всю жизнь он трудился «ловы дея», «сам содержал ловчий наряд», т. е. охоту – конюшню ястребов и соколов. В летописях есть указания на то, что уже в ХII веке при Владимире Мономахе «зверей травили псами».
Первыми европейцами, увидевшими диковинных русских охотничьих собак, стали французы, привёзшие в XI веке в Париж не только новую невесту своего короля Генриха I – Анну Ярославну, дочь киевского Великого князя, но и трёх псовых борзых.
Александр Горбиков Русская охота 2006 г.
Страстным псовым охотником был Василий III, ходивший с собаками на зайца. Когда охота складывалась не совсем удачно, он отводил душу садками (по подсадному зайцу). В таких садках принимало участие до 300 всадников. В 1509 году Василий III сформировал при дворе особый Ловчий приказ, в ведении которого состояли «всякие потешные собаки, борзые, гончие» и из которого в дар датскому королю Христиану II отправил несколько своих борзых.
Сын Василия III – Иван Грозный, как и его отец, любил псовую охоту и соблюдал ту же людность и пышность в её организации.
Н.Е.Сверчков. Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы. 1873. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
После окончания Смуты новый царь Михаил Фёдорович столкнулся с неожиданной проблемой – в его Ловчем приказе не оказалось ни одной собаки. Часть погибла во время оккупации Москвы поляками, другая была увезена отступающими шляхтичами. Пришлось в 1619 году посылать «двух охотников и трёх конных псарей» в земли под Новгородом и Вологдой. Через пару лет жизнь на псарнях Ловчего приказа закипела с новой силой.
Сменивший на русском престоле Михаила Фёдоровича Алексей Михайлович тоже увлекался охотой. Любивший во всём стройный порядок, гармонию и «чин», Тишайший самолично написал в 1656 году подробное наставление для своих сокольников – «Урядник или Новое Уложение и устроение чина Сокольничьи пути». К периоду его царствования относится и появление на свет первой книги, посвящённой комплектной охоте – «Охотничий регул, принадлежащий до псовой охоты» (около 1635 года), написанной неким Христианом фон Лесиным. 
Н.Е.Сверчков. Охота с борзыми. 1889. Частное собрание
Пётр Великий охотой не увлекался. Он вводил для дворянства иные, европейские забавы – ассамблеи с танцами и издал указ: «Около Москвы в ближних местах с людьми своими по полям и в них с псовой охотой чтоб не ездили».
Зато страстно болели и всецело посвящали себя псовой охоте Елизавета и Пётр II, уделяя ей немало времени и средств. При Петре II Императорская псарня состояла из 420 борзых, 200 гончих, а при собаках имелось 70 человек прислуги.
Охота в Ропше. 1857. Ульяновский художественный музей, Ульяновск
Отдавая дань моде, охота в России всё больше и больше становилась основным развлечением дворян и помещиков. К концу XVIII века появляются огромные псарни, в которых насчитывалось тысячи собак. Л. П. Сабанеев об этом пишет: «В те времена почти каждый самостоятельный помещик, подмосковных губерний в особенности, вменял себе в обязанность держать борзых и гончих, иногда в значительном количестве – сотнями».
В екатерининские времена известны и знатны были владельцы больших псарен, такие как князь Г. Ф. Барятинский – хозяин знаменитого тогда густопсового кобеля «Зверя», который в одиночку, без своры, брал матёрого волка, граф Алексей Орлов-Чесменский – обладатель борзых всех пород. Орлову-Чесменскому, тому самому, который вывел орловскую породу лошадей, принадлежал и почин устройства в Москве садок (на волка, зайца), на которые заблаговременно рассылались приглашения по всей России.
Сергей Потапов Псовая охота 2006 г.
Значимость охот тогда была велика и с политической точки зрения. Во время них решались многие важные государственные и межгосударственные дела. С этой целью на звук охотничьего рога нередко приглашались иностранные послы, крупные дипломаты. От удачной охоты порой зависела судьба целого государства.
Весь ХVIII век шёл обмен кровными борзыми с польскими и курляндскими дворянами. А в ХIХ столетии наших борзых начинают покупать аристократы из Западной Европы. Тогда же создаются и первые клубы любителей русских борзых в Англии и Германии. Со второй половины XIX века русские борзые уже широко распространились во всей Европе и Америке. Появились многочисленные питомники, специализирующиеся на разведении этой породы. Благодаря своей утончённо-аристократической внешности и покладистому характеру, борзая быстро завоевала симпатии иноземных собаководов, увидевших в ней уже не охотничью собаку, а собаку выставочную и собаку-компаньона.
«Золотой век» отечественных псовых охот заканчивается с отменой в России крепостного права в 1861 году. Владельцы крупных псарен лишились крепостных псарей и количество псарен резко сократилось. Сохранились они в то время лишь у истинных любителей русской псовой охоты.
Михаил Дианов Выезд на охоту 2007 г.
Многовековая традиция охоты с собаками прочно вошла в менталитет русского общества дореволюционной России. Псовым охотам посвящались научные труды, выпускались специализированные журналы, где любители спорили об экстерьерах собак, о порядке проведения охот, делились рассказами о своём досуге в полях. В 1873 году было создано «Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», которое начало организовывать выставки, показывать работы собак на резвость и злобу с вручением призов и поощрений.
Николай Комаров Царская охота
История русской псовой охоты хранит память о выдающихся знатoках-умельцах, артистах своего дела. Это Феопен Иванович из «Записок мелкотравчатого» Е. Э. Дриянского, Данило из романа Л. Н. Толстого «Война и мир», Акимка из повести Ф. А. Свечина «Две души», Леонтий из рассказа И. А. Бунина «Ловчий», известный на всю Россию царский ловчий В. Р. Диц, знаменитые доезжачие Першинской охоты Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича Романова – Ефим Алексанов и Михаил Мамкин, это таинственный маг и волшебник «Б» из рассказа Н. Н. Карамзина «Псовая охота», дельные гончатники из охоты К. В. Сумарокова, М. И. Алексеева и Н. П. Пахомова – Красов, Павлов, Милованов и Никитин и многие другие…
Во второй половине XIX века в селе Першино Тульской губернии была создана Першинская псовая охота Его Императорского Высочества Великого князя Н. Н. Романова. Современники отмечали, что Першинская охота – единственная в то время псовая охота в России в таком крупном масштабе, с такими породистыми собаками, с такими знающими охотниками и с таким устройством ведения собак.
Алексей Шалаев Русская псовая охота (эскиз) 2007 г.
Першинская охота состояла из 365 собак, в числе которых 125 русских псовых борзых, 15 английских борзых – грейхаундов и две стаи гончих по 45 собак в каждой: одна стая окрасом багряной русской крови, другая – солово-пегая (белая с отметинами). Першинские «крови» поддерживались молодняком – постоянно в охоте было около 100 щенков, преимущественно борзых и гончих.
Эта охота была известна не только в России, но и далеко за её пределами. Сюда, приобрести элитных охотничьих собак Першинского типа, поучаствовать в охоте приезжали из Германии, Бельгии, Швейцарии, Франции, Англии, США…
Александр Сычев Охота на волка 2004 г.
«В 30-ти верстах от города Тулы на запад, верстах в 4-х от большой старо-калужской грунтовой дороги, на возвышенном берегу реки Упы широко раскинулась красивая усадьба Першинского Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича имения», – так начинает своё повествование о Першинской императорской охоте в монографии, вышедшей в 1913 году генерал Д. П. Вальцов, управляющий этой охоты.
Усадьба в Першине была построена ещё во времена императрицы Екатерины II знаменитым российским банкиром Лазаревым. Само древнерусское слово «усадьба» происходит от глагола «сажать»: царь тогда «сажал» служилых людей на землю и давал им возможность обустроить жизнь по-своему. Когда-то Россия была украшена усадьбами, как луг цветами. О русской усадьбе поэт Фет писал: «Это дом и сад, устроенные на лоне природы, когда человеческое едино с природным в глубочайшем, органическом расцвете и обновлении, когда поэзия родной природы развивает душу рука об руку с красотой изящных искусств, а под крышей усадебного дома возникает особая музыка домашнего быта, живущего в смене деятельности труда и праздного веселья, радостной любви и чистого созерцания».
Александр Сычев Охотничьи ожидания 2003 г.
При Лазареве был возведён великолепный двухэтажный дворец, приведён в порядок построенный здесь ещё в 1696 году храм во имя Казанской Божией Матери. В дальнейшем имение несколько раз меняло своих хозяев. В 1887 году Першино под охотничью резиденцию приобрёл Великий князь Николай Николаевич Романов. Усадьба была перестроена, появилось много новых сооружений, в числе которых – конюшни для породистых лошадей, каретный и скотный дворы, псарни.
Дворец красовался на тёмном фоне изумительного парка с вековыми липовыми аллеями, а перед ним на широкой площадке были разбиты цветники с круговой дорожкой, высыпанной порошком из толчёного кирпича. По дорожке для гостей посворно выводили охотничьих собак. Зрители любовались такими выводками с нижней террасы.
Внутренний интерьер императорского охотничьего дворца был оформлен соответственно назначению этой резиденции. Стены вестибюля увешаны охотничьими картинами и портретами породистых собак из Першинской охоты. На площадке лестницы стояли чучела волков. В большой столовой на втором этаже стены украшали медальоны голов зубра, медведей, волков, рысей, кабанов, лосей, оленей, козлов, глухарей. По углам стояли чучела огромных медведей, державших в поднятых лапах лампы, а у двери балкона – чучело матёрого волка, оскалившего свои мощные клыки.
Много интересных охотничьих историй слышали стены этой столовой от гостей хозяина усадьбы. Но ещё более горячие разговоры и споры велись в помещении на первом этаже, называемом «клубом». Здесь проходил осмотр борзых, заключались сделки по продаже щенков, обсуждались охоты. На стенах «клуба» висели портреты лучших производителей Першинской охоты кисти художника и страстного охотника Г. К. фон Мейера.
Владимир Доронин Свалка из-за матёрого
Уже с 1898 года борзые Великого князя начинают своё победное шествие по выставочным рингам России и за рубежом. При этом в полях с ними тогда тоже мало кто мог посоперничать.
Тип русской псовой борзой – это спокойная уравновешенная собака, истинный характер которой просыпается только при виде поднимающегося перед ней зверя. Першинские борзые отличались особым благородством облика, мощными ладами, изысканной формы головами, уборной псовиной и обладали исключительной резвостью. Были среди них и так называемые злобачи, яростно работавшие по волку.
Настоящая старинная псовая охота всегда была «комплектной»: состояла из комплекта, включавшего в себя 5-12 свор борзых (20-36 собак), стаю гончих (18-40 собак), а также целый штат обслуживавший охоту и состоявший из старшего в охоте – ловчего, борзятников (с борзыми), выжлятников (с гончими), заездного (старшего над борзятниками), доезжачего (старшего над выжлятниками), стремянного (отвечающего за борзых своры хозяина охоты), нескольких чернорабочих-псарей, специального обоза для «отъезжих полей», т. е. для выездов на охоту вдали от дома, верховых и упряжных лошадей.
В «комплект» Першинской охоты, кроме борзых, входила славившаяся на всю Россию багряная стая гончих. По экстерьеру это были очень рослые, мощные, с прекрасным костяком гончие, достаточно сухие, очень хорошо одетые, с густым подшерстком. Собаки этой стаи отличались злобой и прекрасно работали по волкам. Многие из них обладали голосами с заливом. Здесь же работала стая солово-пегих гончих фоксхаудов – преимущественно лисогонных собак.
Наталья Баронецкая Королевская охота 2007 г.
Н. П. Кашкаров, неоднократно в те годы судивший отечественных гончих на рингах России, писал: «Между русскими охотниками распространены гончие разных пород, в огромном большинстве – пород мешанных; гончие же пород чистых теперь почти не встречаются... Между современными гончими блестящим исключением является багряная стая «першинских» гончих...»
Першинскую охоту обслуживал целый комплекс животноводства и птицеводства: кровные стада коров швицкой породы, английские овцы, табуны кабардинских и арденских лошадей, свиньи «тамьер», руанские утки, французские куры т. д. – всё это содержалось в образцовом порядке и под личным оком Великого князя Николая Николаевича. К тому же имелось девять каменных домов для борзых собак с комнатами и кухнями, выгулами, псарные дворы для гончих, больница для собак и лошадей, пансион для «пенсионеров» – отработавших по возрасту или увечьям собак.
Сергей Потапов Соколинная охота 2006 г.
В Першине старых собак не уничтожали. Они находились на содержании до смерти. А когда собака пала, ей полагалась отдельная могила и чугунная плита с указанием: когда родилась, когда пала, кто её родители. Велись строгий племенной учёт, родословные книги. Кроме местных крестьян, здесь работали 78 бывших солдат лейб-гвардии императорского гусарского полка, шефом которого был Великий князь Н. Н. Романов.
В окрестностях усадьбы были устроены волчатник площадью 10 гектаров, с тремя прудами, зайчатник площадью около 30 гектаров и фазанник, расположенный на площади более 50 гектаров. В волчатник привозили волков, затравленных осенью борзыми собаками по окрестным лесам. Там было устроено раздельное их содержание: отделение для переярков (прошлогодних волков) и прибылых (рожденных в этом году). На прибылых волках учили молодых борзых и гончих собак, с ними охотились на садках. В зайчатнике содержалось около 3 тысяч зайцев, регулярно завозимых сюда из Сибири. В фазаннике постоянно поддерживалось не менее 2 тысяч фазанов.
В монографии Д. П. Вальцова мы находим сведения о том, что для перевозки людей, лошадей, собак, палаток, кухонь, экипажей и многого другого к месту охоты использовался специальный поезд, состоявший из 42 товарных вагонов, включая два пассажирских первого и второго классов. Сам Великий князь и его гости прибывали отдельным поездом.
Наталья Баронецкая Охота 2006 г.
В охоте принимало участие более 100 борзых, столько же фоксхаундов и егерей. Лошадей для охоты подбирали специально, как и своры борзых и фоксхаундов. Когда вся группа прибывала на место, где по предварительным данным имелись волки, строились планы, делались приготовления и начиналась охота.
Загонщики в сопровождении своры фоксхаундов выгоняли зверя, обычно волка, из леса в открытое поле, где на почтительном расстоянии их поджидали верховые охотники, каждый с тройкой борзых на привязи – одной сукой и двумя кобелями. Когда показывался зверь, охотник спускал собак с привязи. Борзые гнали волка, а вслед им скакали охотники. После захватывающей погони, если волку не удавалось убежать, борзые должны были схватить его и держать до прихода охотников, которые во весь опор спешили к месту схватки, чтобы согласно принятому обычаю тут же ввязаться в борьбу, заткнуть волку пасть и связать его. После этого волка часто отпускали и, конечно, в следующий раз он вёл себя умнее и гораздо осторожнее. Увлекательный рассказ о такой охоте можно прочитать у Льва Толстого в романе «Война и мир».
А какие охоты описывал сам Вальцов! Сердце замирает, когда читаешь: «…желтоватый цвет его шерсти и высоко поднятая голова доказывали, что ко мне жалует матёрик. Зная за собою близко опушку, я боялся очень напустить зверя и, двинувшись к нему навстречу, указал его собакам. У меня были три кобеля Собственной своры и в числе их красавец Армавир. Заметив спеющих собак, волк отвернул влево, и им пришлось доставать его в хорошую меру по очень глубокому снегу. Дружно поспевали к нему все три кобеля вместе и где догнали, тут и положили, но я не успел подъехать, волк сорвался и только бросился к опушке, как его накрыли три собаки Головина, спешившего мне на помощь; шесть собак втиснули волка в снег, образуя звезду, я уже был в трёх шагах от них, как непонятным для меня образом волк снизу вывернулся из-под кучи собак и, пока они справились и бросились за ним, отдалел шагов на 30 и во все ноги заложился к опушке.
А.С.Степанов. Охота. 1885. Мемориальный музей-усадьба художника Н.А.Ярошенко, Кисловодск
Я много раз видел травли злобнейшими собаками кровей назимовских и новиковских, и всегда в таких условиях матёрые волки уходили; сорвавшись после двух приёмов при недалёкой опушке, матёрик уже не давал себя доставать, особенно по тяжелому полю, и тут моё сердце дрогнуло: «Уйдёт!». Но резвость першинских собак опять выручила: красная сука из своры Головина вылетела из кучи собак, страшным броском достала волка и повисла у него на загривке, кобели накрыли и подняли его на воздух в ногах у Головина, соскочившего с саней…»
Первая мировая война, революция и последовавшая за ними гражданская война стали печальной вехой в истории отечественной псовой охоты и развитии охотничьих пород собак. Держать, к примеру, борзых в то время в России стало практически не возможно. Основной элитный их состав вывезли за границу, а оставшиеся на родине были объявлены «господскими» и подлежали массовому истреблению.
Н.Е.Сверчков. Лошади и борзые
С началом войны началось сокращение и Першинской охоты, а закончила своё существование «Всемирная охотничья академия», как её называли когда-то многочисленные зарубежные гости, в 1919 году. Большая часть борзых была вывезена в Чехословакию, гончие и оставшиеся борзые разошлись по рукам местного населения.
Такое искоренение «буржуазных пережитков» продолжалось более 15 лет. В результате российскому поголовью борзых и гончих был нанесён огромный ущерб. Многим тогда казалось, что всё пошло прахом и отечественное собаководство уже не возродить.
Октябрьский переворот стал катастрофой для псовой охоты и собаководства. До собак ли было, когда взрывали храмы и жгли усадьбы. За несколько лет порода отечественных борзых практически погибла. И дело не в том, что убивали из ненависти к атрибуту классового врага. Население, охотники-промысловики разбирали собак по дворам без всякого понятия о бонитировке и селекционной работе с ними. А ведь в чистокровной собаке главное – «чистая кровь».
Можно восстановить по чертежам памятник архитектуры, а линию племенных животных, хоть раз запустив в неё чуждую кровь, уже не вернёшь к чистоте много поколений. Растворились кровные борзые в то время среди шариков и тузиков. Были борзые, да остались «выборзки». Спасение и восстановление замечательной породы, а вместе с ней и воссоздание русской псовой охоты – это долгая, драматическая повесть.
Несколько удачнее сложилась судьба русских гончих. И только потому, что они были более приспособлены к российскому климату и не выглядели так аристократично, как борзые.
Что же касается русских борзых, то только после окончания Великой Отечественной войны в советскую Россию вернулись первые кровные представители этой породы, найденные в питомниках оккупированной Германии. Тогда и началось постепенное возвращение русской псовой борзой к себе на родину.
В 1962 году в Швейцарии на имя Урсулы Веры Труэб был зарегистрирован питомник «De Norois». находясь за сотни километров от России, заводчица питомника тогда, и затем в последующие более чем 40 лет, посвятила себя сохранению и разведению классического типа русской борзой. А прежде, чем начать разведение псовых борзых, эта удивительная женщина изучила историю и культуру России, побывала в Першино. Нельзя воссоздать породу, не познакомившись с её истоками, корнями, так считала Урсула. Сегодня общеизвестно положительное влияние питомника «Де Норуа» на восстанавливаемое и сохраняемое поголовье борзых в нашей стране, которых насчитывается уже несколько тысяч.
Ещё более трудной задачей оказалось возрождение знаменитого когда-то на весь мир Першинского типа борзых… Москва, питомник «Русич», заводчик Ирина Коршунова: около двадцати лет назад Ирина вывезла из Германии борзую, корни которой выходили на собак Першинской охоты. Эта собака и по типу была першинской. Сегодня в питомнике удалось восстановить и закрепить этот тип русских борзых.
Столичный питомник «Лунная Радуга», заводчик Елена Балакирева, в наши дни специализируется на разведении густопсовых русских борзых Першинского типа и обладает самой титулованной сворой России.
Питомник «Борзой Романовс» (Москва), заводчик Инна Эстрина, работающий в тесном контакте с питомником из Швеции «Де Норуа». Именно из этого питомника Инна привезла когда-то Урагана. Это была собака, настоящий охотник, полный достоинства и какой-то мужской силы. Ураган вызывал уважение к себе не грозным видом и рыком, ставящим всех по своим местам, а было в его больших, выразительных тёмных глазах что-то особенное, что говорило о нём, как о личности.
А спустя некоторое время в этом питомнике, от родителей кровей питомника «Де Норуа» появился на свет жгучепородистый аристократ, черноподпалый кобель Першинского типа Бурш…. Так в России воссоздавался в прошлом теперь уже веке этот тип русских псовых борзых…
Kirill Datsouk "Hubertus w Kostomlotach" 90x200sm 2008
Кирилл Дацук название:
"Охота на лиса в Костомлотах в праздник покровителя охотников Св. Хуберта"
На календаре начало 80-х минувшего столетия… В те годы частым гостем нашей семьи был Василий Терентьевич Урвачёв, почётный охотник областного общества охотников, уроженец села Першино. Жили мы рядышком и многое нас тогда объединяло. Урвачёв помогал мне в подготовке книги по истории края, консультировал в создании музейных экспозиций, где я работал в то время директором, нередко вместе ходили на охоту. Сколько тогда посчастливилось услышать охотничьих историй из уст этого удивительного человека и талантливого охотника. О том, например, как он охотился в здешних лесах с академиком Борисом Стечкиным, главным разработчиком в Советском Союзе ракетных двигателей для космических кораблей. Но это уже, как и многие другие, отдельная история…
Н.Е.Сверчков. Охота. 1881. Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск
Родился Урвачёв в 1902 году и с детства был свидетелем, а затем и участником царских охот, которые весной и осенью наезжали в его родные места. Отец его, Терентий Елисеевич, служил в Охоте Его Императорского Высочества и рано начал приучать сына к охотничьим премудростям, уходу за охотничьими собаками.
Надолго останутся в памяти слова Урвачёва о том, что псовая охота, в отличие от ружейной, – это не истребление животных. Это, в первую очередь, спорт, адреналин и красивое зрелище. Это соревнование двух зверей – дикого и выведенного, выращенного человеком. В псовой охоте не бывает подранков. Проводится охота в строго ограниченные сроки, когда уже нет молодых зайчат и беременных зайчих. Сама охотничья борзая практически не трогает зайчат, ведь она умеет только травить и догонять. Если зверь ушёл – хорошо. Значит сильный зверь. Перезимует и даст здоровое потомство. Не раз высказывал сожаление старый охотник, что после революции, вместе с породистыми охотничьими собаками канула в лету и национальная псовая охота, а сегодняшние борзые – это преимущественно городские «диванные» собаки…
Н.Е.Сверчков. Охотник. Привал на охоте. Нижегородский художественный музей, Нижний Новгород
Прошло ещё два десятилетия со времени тех встреч с известным на Тульщине охотником. И мне довелось стать во главе разработки проекта воссоздания Першинской псовой охоты, принять участие в начале возвращения на исконную родину Першинского типа борзых. Увы, далеко всё это не так просто в нашем сегодняшнем, с его преимущественно технократическим менталитетом, мире…
И хотя о начавшихся работах в своё время писали центральные и местные издания, шли репортажи на телевидении, состоялись первые псовые охоты с борзыми, пока так и не удалось переломить сознание многих в том, что Першино должно встать в России, на Тульской земле в один ряд с Ясной Поляной, Поленовым, Куликовым полем.
Н.Е.Сверчков. Охота на волка. 1873. Музей изобразительных искусств Республики Карелия, Петрозаводск
А с возрождением здесь национальной псовой охоты, возможно, даже и ярче, значимее…
Но всё в мире, когда-то возвращается «на кругия своя». Именно поэтому хочу закончить этот очерк словами страстного охотника, талантливого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева:
«Ограничусь теперь желанием, чтобы охота, эта забава, которая сближает нас с природой, приучает нас к терпению, а иногда и к хладнокровию перед опасностью, придает телу нашему здоровье и силу, духу бодрость и свежесть... – долго бы ещё процветала в нашей Родине!»
Каким должен быть настоящий псовый охотник и почему охота с борзыми - чисто русская забава? О правилах, традициях и духе псовой охоты рассказывает князь Борис Васильчиков, сподвижник Столыпина, псковский губернатор и страстный "борзятник".
Псовая охота, в отличие от всех других видов охоты, была явлением чисто русским, самобытным, не имеющим себе подобного ни в какой другой стране и ни у какого другого народа. Везде охотятся с гончими, во многих местностях травят зверя борзыми, но псовая охота представляла из себя сочетание того и другого: гончие выгоняют зверя из леса и, когда он в поле, его травят борзыми. Такое одновременное использование гончих и борзых и является особенностью псовой охоты, для изображения которой на иностранных языках даже нет подходящего выражения.
Псовая охота есть несомненно принадлежность быта былого богатого барства. Она требовала для своего существования больших пространств; того приволья, которое еще до революции быстро исчезало в центральных губерниях под влиянием роста населения, дробления земельной собственности, интенсификации хлебопашества и т. п.
В те времена господа никогда сами не водили борзых и при каждом был особый стремянный, а у некоторых - по два, из которых один по очереди и по приказу травил зверя. Когда я стал сам охотиться и стал лично водить собак, то отец к этому относился недоброжелательно и видел в этом новшество, отступление от традиций, которых он, несмотря на свою прогрессивность во многом, в вопросах охоты очень придерживался.
Во всяком споре между псовыми и ружейными охотниками, последние обыкновенно стараются убедить, что в ружейной охоте успех зависит всецело от умения самого охотника, а в псовой все, будто бы, заключается в качестве собак, и что, следовательно, стоит только купить хороших собак, что доступно всякому богатому человеку, и он уже становится псовым охотником. Такое мнение глубоко ошибочно.
Во-первых, надо сговориться, что разуметь под словом «охота»? На русском языке смысл этого слова шире нежели в его точном переводе «chasse» или «jagd». Русский язык знает такие выражения, как «рысистая охота», «голубиная охота», и в таком применении это слово ничего общего с понятием истребления не имеет, а, напротив того, заключает в себе понятие воспроизведения. Всякое воспроизведение животных и птиц, всякое «водство» (коневодство, птицеводство, скотоводство) очень склонно из дела чисто хозяйственного превращаться в дело отчасти спортивное и даже в страсть.
В истинном псовом охотнике страсть к собаководству преобладала над страстью охотника в узком значении слова, и для обозначения охотника, находившего удовлетворение в одной травле зверя, существовало презрительное наименование «шкурятника». Псовые охотники, имена которых произносились с добавлением «большой» или «известный», были непременно собаководами, и свою известность приобрели не числом затравленного зверя, а благодаря выведенной ими породе псовых собак («кареевские», «мачеварьяновские», «протасьевские» борзые, «першинские» борзые и гончие, названные так по имению Першино, в котором помещалась знаменитая охота вел. кн. Николая Николаевича).
Истинный псовый охотник не будет испытывать от охоты с чужими собаками и тени того удовольствия, которое он испытывает от охоты со своими, им самим выведенными собаками и оправдывающими возлагавшиеся на них надежды.
Купить двух-трех хороших собак бывало возможно, но составить целую охоту из борзых и гончих, набранных с бору да с сосенки, было всегда невозможно, даже и в новейшие времена, когда исчез старинный предрассудок, что для охотника торговать собаками постыдно. Поэтому глубоко неправы те, кто думают, что для того, чтобы сделаться псовым охотником, достаточно сесть на коня да взять на свору двух собак: и коня-то надо умеючи подобрать, и своих собак вывести, и со зверем надо умеючи съехаться. А что вывести собак собственных, которые вам служили бы потехою, не так легко, поймет всякий знакомый с животноводством в любом его виде; для этого нужно и время, и знания, и опыт, и главное - надо вооружиться терпением, чтобы настойчиво переживать неизбежные ошибки и разочарования.
К своим успехам и разочарованиям как собаковода, псовый охотник очень чуток, и на этой почве между собратьями по страсти устанавливается соревнование, которое, проявляясь и дома при осмотре собак, и в поле, на охоте, и на садках и выставках, если оно происходит в спортивном духе и среди благовоспитанных людей, увлекает и заполняет содержанием все то, что тесно связано с псовою охотою как известным видом спорта.
Из-под борзых обыкновенно волков принимают живыми, «струнят», как это называется. Этих волков держат живыми в специально устраиваемых волчатниках, и на них устраивают «садки», т.е. искусственные травли, которыми приучают молодых собак брать волков. Эта способность присвоена не всем борзым; она называется «злобою» и заключается в том, чтобы брать, во-первых, «по месту», т.е. в шею или в ухо, так, чтобы волк, защищаясь, не мог ранить собаки, а во-вторых, брать, что называется «мертво», мертвою хваткою, не отрываясь, пока волк не будет принят борзятником. Совмещение серьезного дела выборов с кажущеюся многим дикой забавой «садков» может теперь казаться странным, но в те времена дворянские выборы, при которых раз в три года дворяне со всех концов губернии съезжаются в губернском городе, всегда сопровождались всякими торжествами, давались обеды, балы, спектакли, и для ценителей сильных ощущений «садки» на волков могли представлять из себя желанное развлечение.
Составлено на основе воспоминаний князя Бориса Васильчикова, глава "Кое-что об охоте вообще и псовой в особенности".
Сергей ДУХАНИН
В середине XVIII века, во времена царствования Петра III, дворянство было освобождено от службы царскому двору. Именно с этого времени началась настоящая история псовой охоты в России. Но нельзя сказать, что до той поры конной охоты со стаями гончих на Руси не было. Императорский двор приглашал специалистов для руководства стаями гончих из Англии, Франции и Германии еще в самом начале XVIII века, а вообще конная охота с гончими и борзыми уходит своими корнями в XV век и ранее. Массовому распространению псовой охоты способствовали громадные помещичьи земли с обилием зверя на них, много свободного времени у освобожденного от службы дворянства и благородные цели - уничтожение волка, основного вредителя помещичьего и крестьянского хозяйства, да и русские национальные черты - лихость, смелость, азартность, граничащие с бесшабашностью, которые проявляются на этой охоте в полной мере. Все это привело к тому, что во всех центральных губерниях на каждой дворянской усадьбе имели псовую охоту, пусть даже не очень большую.
К сожалению, в нашей стране полностью утеряна вся культура настоящей псовой охоты, а ведь это историческое явление, присущее только России. Ушли из жизни знатоки - ловчие, доезжачие, выжлятники, стремянные и другие участники этого увлекательнейшего действия, некому им было передать опыт приездки и нагонки стай гончих, сосворивания борзых, традиций псовых охот. Только в старинных книгах П.М.Мачеварианова, П.М.Губина, Н.П.Кишенского можно найти сегодня сведения по организации, подготовке и проведению псовых и ружейных охот со стаями гончих собак. Но эти авторы писали свои произведения, рассматривая охоту с высоты своего положения - владельцев псовых охот. Детали же, тонкости, секреты слаживания, приездки и нагонки стай гончих собак и организации псовых охот утеряны, многие - навсегда. По крупицам собираются эти сведения усилиями истинных любителей лошадей, охоты с гончими и борзыми собаками.
Кто может в наше время создать псовую охоту? Во-первых, это должны быть очень увлеченные этой идеей люди - настоящие энтузиасты, во-вторых, они должны хотя бы теоретически владеть этим сложным вопросом, в-третьих, это должны быть люди, обладающие громадным терпением, чтобы каждый день делая по маленькому шагу вперед, в конечном итоге получить самостоятельную комплектную псовую охоту. И последнее условие, на сегодняшний день одно из самых важных, - это должны быть достаточно обеспеченные люди, ведь содержать псовую охоту - накладное мероприятие, но очень престижное, говорящее о высокой культуре владельца охоты, о его стремлении возродить и сохранить русскую национальную культуру.
Псовая охота - это большой труд, своего рода искусство, наука и, как каждая наука, она имеет свои законы и свои термины, свой особый колоритный, образный меткий язык псовых охотников прошлых веков.
В истории русской национальной охоты с борзыми и гончими собаками известны имена комплектных псовых охот и стай гончих собак. Никто специально эти имена не присваивал, они возникали из рассказов участников этих охот, из той или иной публикации в журналах или газетах тех времен. Имена обычно связывались с местом расположения охоты - Першинская и Гатчинская охоты - или с именем владельца. Сейчас любому дельному охотнику известны имена тульских помещиков Ф.А.Свечина, С.В.Озерова, нижегородского помещика П.М.Мачеварианова, охотничьих династий Глебовых и Ермоловых, державших псовую охоту почти два века. Псовые охоты этих людей гремели на всю Россию. Охота орловского помещика Н.В.Киреевского, друга Л.Н.Толстого и И.С.Тургенева, изображена во всех красках в романе “Война и мир” в сценах охоты Ростовых. Н.В.Киреевский держал в напуске до 200 смычков англо-русских гончих! Вот такие были охоты. Русскую комплектную охоту нельзя сравнить с западной парфорсной псовой охотой. Знаменитым русским охотам, на псарных дворах которых содержались сотни гончих и борзых, просто было бы тесно в угодьях Западной Европы.
История расставила все на свои места. В России снова появились частные конюшни, есть псарные дворы, значит, будет и псовая охота. Что же представляет собой комплектная псовая охота?
Комплект самостоятельной псовой охоты должен состоять из стаи гончих от 9 до 20 смычков (смычок - это две гончие, соединенные специальными ошейниками) и от 5 до 12 свор борзых (по 3-4 собаки в своре). Все псовые охотники должны быть верхом. Охотники при борзых называются борзятниками, при гончих - выжлятниками. Старший борзятник - заездной, а старший выжлятник - доезжачий. Руководитель всей комплектной псовой охоты - ловчий, в небольших псовых охотах эту роль выполнял доезжачий.
Кроме того, в комплект псовой охоты входили тенетчики с тенетами - специальными сетями, которыми крепкие участники отгораживали острова, через которые зверь мог “слезть” незамеченным для борзятников. В псовую охоту допускались и ружейные охотники, которые обычно располагались по краям установленных тенет и стреляли зверя, идущего вдоль сетей. В комплект псовой охоты - по приглашению владельца - допускались и другие охотники со своими борзыми собаками и лошадьми. Охотники, которым полный комплект псовой охоты был не по карману, державшие 1-2 своры борзых, назывались мелкотравчатыми. В русской литературе есть произведение Е.Дриянского, которое так и называется - “Записки мелкотравчатого”. Говорят, что великий Л.Н.Толстой, большой любитель и знаток псовой охоты, хотел написать о ней, но, прочитав “Записки...”, отказался от этой мысли, посчитав, что лучше написать нельзя.
В псовых охотах была форменная одежда, состоящая из кафтана, шаровар, короткого полушубка, сапог, суконного плаща и фуражки с козырьком. Кафтаны выжлятников могли быть ярких цветов, а кафтаны борзятников только темного цвета, чтобы не пугать зверя, вылезшего на лаз из острова. В холодное время под кафтан надевался короткий полушубок. Каждый охотник имел охотничий нож для приемки волка от собак и арапник, борзятники - ременные своры и небольшие рожки для подачи сигналов, выжлятники - смычки и позывистые рога.
Охотничья лошадь - это отдельный разговор. В псовых охотах использовались в основном мерины и кобылы, они более спокойны, чем жеребцы. На лаз, где неспокойно ведет себя конь, зверь никогда не выйдет. В каталогах охотничьих выставок XIX века для охоты указывались лошади в основном отечественных пород. Конь должен спокойно стоять, не бояться вдруг выскочившего зверя, в том числе и волка, не пугаться выстрела, преодолевать водоемы вброд или вплавь, ходить по узким местам, а также должен быть спокоен и смирен, чтобы на него можно было приторочить добытого зверя.
Охотники говорят: “Ездить верхом - искусство, охотиться верхом - неустрашимость”. Хороший конь на псовой охоте незаменим. Он должен быть крепким и сильным, легким на ходу. Такой конь - очень большой помощник при сосворивании борзых, приездке и нагонке стаи гончих.
Старинные псовые охотники считали, что самое удобное охотничье седло должно быть устроено наподобие седла казачьего, уздечка обязательно с чумбуром.
В псовой охоте также использовались специальные одноконные полевые тележки и различные экипажи. Основные требования к ним - это прочность и мягкость на ходу при езде по пересеченной местности.
Страсть к псовой охоте в среде охотников неистребима, псовые охотники неделями не слезали с седла, гоняли гончих, травили зверя борзыми. Известен факт, когда знаменитый охотник, тамбовский отставной генерал А.В.Жихарев, державший знаменитых жихаревских горских борзых, охотился верхом на волков за три дня до своей кончины. И в этом факте ничего необычного не было бы, если не знать, что ему в то время был 91 год.
Охотились с комплектной псовой охотой как по чернотропу, так и по белой тропе, охота различалась только объектом - заяц, лиса или волк. Проводили охоту около дома или в отъезжих полях.
Подготовка охоты производилась заблаговременно, особенно если предстояло охотиться в отъезжих полях, когда день за днем, передвигаясь от острова к острову по определенным охотничьим маршрутам, набрасывалась стая в остров и травили выгнанного зверя. Иногда охотничьи маршруты отъезжих полей прокладывались вдоль рек, брали лесные острова на обоих берегах, а псовая охота перевозилась судами. Охоты в отъезжих полях продолжались до нескольких месяцев. Они велись строго по определенным правилам, обязательным для всех участников, любое нарушение этих правил могло привести к срыву всей, даже очень хорошо подготовленной, охоты.
 |
 |
Гончих набрасывали всегда против ветра, для того, чтобы доезжачие и выжлятники могли их слышать. По окончанию же работы доезжачему легче собрать гончих, оставшихся в острове, так как теперь гончим будет хорошо слышен рог по ветру.
Напуск гончих в остров производился по сигналу рога после занятия борзятниками лазов. Борзятники, если лаз зверя проходил, например, по оврагу, занимали места сбоку, не загораживая его, становились всегда под прикрытием какого-нибудь куста. А если укрытия не было, то подальше от острова в какую-нибудь впадину или, наоборот, в сам остров, но лицом в поле. Во время охоты до выхода гончих из острова борзятникам нельзя было съезжать с занятого лаза. Борзятник на лазу при появлении из острова зверя был обязан замереть, даже припасть к луке седла, выдержав зверя и подпустив его в меру, учитывая и расстояние и местность, после этого, тихо заатукав, показать его борзым. Преследовали собак и зверя молча, прибавленным галопом до момента поимки зверя или до тех пор, пока не станет ясно, что зверь ушел.
Борзые собаки для псовой охоты должны быть хорошо сосворены, лошадь выезжена, стая гончих приезжена и нагонена. Все это требует от любителей и профессионалов, занимающихся псовой охотой, громадного труда.
Охота интересна только тогда, когда острова небольшие и в них достаточное количество зверя, особенно лисы и зайца-русака. Если остров слишком большой, а стая гончих мала, то даже из-под паратых гончих зверь из острова выходит редко, а зайца-беляка вообще выгнать из острова вряд ли возможно. Поэтому маршруты охот, то есть отъезжие поля, необходимо готовить заранее, желательно в этих островах проводить нагонку стаи и чаще охотиться, тогда все лазы зверя становятся известны.
Можно много говорить о псовой охоте, но в заключение повторю слова Н.П.Кишенского, одного из самых известных специалистов по охоте со стаями гончих: “Гораздо лучше учиться этому в поле с доброй стаей гончих, где молодой и сметливый охотник живо приобретает то охотничье чутье и сноровку, которые удивляют людей, мало знакомых с этого рода охотой”.
А. Кившенко. Соструненный волкРусская усадебная охота, под которой подразумевается не добыча зверя для пропитания и не военные тренировки, какие устраивал, например, для своих воинов Чингисхан, а некое театрализованное действо для высшего класса, не только неотделима от русской усадьбы, но является одной из самых ярких составляющих усадебной жизни.
Она просуществовала всего полтора века, но за это время успел сложиться и определенный кодекс чести, и свои правила, и свой лексикон. С феерией русской усадебной охоты не могла сравниться никакая другая, даже английская парфорсная охота, хотя та тоже очень зрелищна. Суть ее такова: следуя за стаей гончих (фоксхаундов или других пород), охотники на лошадях в обязательных красных костюмах, преодолевая естественные препятствия (как правило, многочисленные в Англии изгороди), стремятся первым из всех остальных участников скачки вырвать у стаи гончих хвост лисицы. Тот, кому это удается, признается победителем. Для скромных английских масштабов это было зрелище, но русские просторы, которых не имелось в Европе, требовали иного размаха...
Русскую усадебную охоту можно разделить на два подвида: правильную или комплектную и подружейную. Но о каждой мы расскажем в свой черед.
А. Кившенко. Затравили
1. Охота как таковая на Руси существовала давно, о ловитве есть упоминание еще в Поучении Владимира Мономаха. Сохранились фрагменты с охотничьими сценами и на фресках Софийского Новгородского собора. Но это, в основном, охота с птицами. Еще в середине XVII века царь Алексей Михайлович, большой любитель и знаток охоты, пишет свой "Урядник или Новое уложение и устроение чина сокольничьи пути".
Именно тогда и возникла поговорка "Соколиная охота - царская, псовая - боярская, ружейная - псарская". И хотя рижский немец Христиан фон Лессин пишет тогда же свой "Ахотничей регул принадлежащей да псовой охоты", охотой с ружьем и собаками дворянство занимались мало. Собак было немного, в основном вывозные английские, занимались ими тоже иностранцы, а черному - огнестрельному оружию в охоте на красного зверя (волк, лисица) всегда предпочитали белое - рогатины и ножи.
Однако с того же XVII века соколиная охота стала постепенно сдавать позиции и к началу XVIII века почти исчезла, понемногу заменяясь псовой. Как ни странно, но настоящая псовая охота зарождается в России в костромских и ярославских краях.
Н. Кузнецов. В отпуску
После взятия Иваном Грозным Казани и покорения татарского ханства он расселял покоренную татарскую аристократию в северо-восточных краях, и туда же они приводят своих восточных и гончих. Но теплолюбивым южным собакам было трудно не то что охотиться среди лесов и небольших полян, но даже выжить. И потому естественным путем начали появляться новые породы охотничьих собак, впоследствии составивших всю красоту усадебной охоты. Это относилось как к борзым, так и к гончим.
Последние претерпели, конечно, гораздо меньшие изменения; может быть, оделись чуть побогаче и приноровились к пересеченной местности. И еще в XVII веке русская аристократия выезжала с гончими не для того, чтобы поймать зверя, но чтобы послушать удивительные хоры гончих, подбиравшихся по голосам.
Вот как впоследствии, когда подобных хоров уже не было, описывал это Некрасов:
Варом-варит закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,
В мощной груди занимается дух,
Дивной гармонией нежится слух!
Однопометников лай музыкальный
Душу уносит в тот мир идеальный,
Где ни уплат в Опекунский совет,
Ни беспокойных исправников нет!
Хор так певуч, мелодичен и ровен,
Что твой Россини! Что твой Бетховен!
Н. Сверчков. Охота с борзыми
Составление стаи по голосам считалось настоящим искусством, и за нужную собаку платили огромные деньги. Классификация голосов не изменилась и по сей день. Голоса у гончих делятся на башур - низкий бас, томный с гнусью - похожий на заунывный плач, фигурный - с фиоритурами и с заливом, когда собака лает на несколько голосов поочередно. Спустя двести лет, в 1892 году А. Сафоновым была даже написана научная работа "Стая как предмет музыкального изучения".
В ней он, в частности, пишет: "Есть голоса густые, бархатистые, сочные, мягкие; есть жидкие, резкие, пронзительные, крайне неприятные для слуха; есть, наконец, глухие, тупые, хриплые с гортанным или носовым оттенком, причем сила их тоже весьма различна... Судя по слуху, думаю, что предельные ноты собачьих голосов составляют: вниз - фа под первой линейкой басового ключа и вверх - фа сверх восьмой скрипичного ключа...
В их голосах можно наблюдать, во-первых, бесконечное разнообразие тембров, регистров, диапазонов и силы, затем - тональность и, наконец, обилие форм..." В качестве яркого примера он приводит описание выжлеца по кличке Будило: "Его чудный бархатистый бассоконтанте имел диапазон от си бемоль второй октавы, что производило впечатление целой арии... Мерными речитативами Будило рассуждал сам с собою, проверял свои мысли... голос принимал все более страстный характер, протяжные возгласы захватывали все большее количество тонов... наконец, он пронзительно вскрикивал и разражался истерическим рыданием в самом высоком регистре..." Каково? Есть и еще одна интересная работа на эту тему - книга музыканта Артынова "Собачий хор". Особенно славились голосами именно костромские гончие.
Но мы несколько удалились от темы. Итак, к концу XVII века сложились две породы русской псовой охоты: и русские гончие. Однако подлинное начало усадебной охоты относится к эпохе Петра III, когда его Манифестом о вольности дворянства от 1762 года, служилые люди были освобождены от обязательной государственной службы. Именно с этого времени началась настоящая история и усадеб с их специфической жизнью - и усадебной охоты как феномена этой культуры. Происхождение этого феномена зиждется, в общем-то, всего на трех удачно соединившихся условиях. Во-первых, у дворянства появилось свободное время, которое можно было потратить на усовершенствование и украшение жизни. Во-вторых, массовому распространению псовой охоты способствовали громадные помещичьи земли с обилием зверя на них и благородные цели - уничтожение волка, основного вредителя помещичьего и крестьянского хозяйства.
И в-третьих, не последнюю роль сыграли и русские национальные черты - лихость, смелость, азартность, граничащие с бесшабашностью, которые проявляются на этой охоте в полной мере. Видимо, каким-то образом псовая охота отвечала глубинным потребностям русского человека. И не зря Некрасов уже в 1846 году, на последнем излете русской псовой охоты, писал:
Нет нам запрета по чистому полю
Тешить степную и буйную волю.
Благо тому, кто предастся во власть
Ратной забаве: он ведает страсть,
И до седин молодые порывы
В нем сохранятся, прекрасны и живы,
Черная дума к нему не зайдет,
В праздном покое душа не заснет.
Кто же охоты собачьей не любит,
Тот в себе душу заспит и погубит.
П. Соколов. Сборы на охоту. У крыльца
Все это привело к тому, что псовую охоту, пусть даже не очень большую, имели на каждой дворянской усадьбе во всех центральных и приволжских губерниях. Более того, появились помещики, которые буквально всю свою жизнь положили на усовершенствование охоты и ее приемов, разведение собак и развития кодекса ее неписаных правил. Существовали энтузиасты, охотившиеся с 14-15 лет до глубокой старости и на охоте же (или сразу после нее) умиравшие. И даже сейчас каждый дельный (то есть настоящий охотник) помнит имена Мачаварианова, Ермолова, Жихарева, Барятинского.
Именно им русская охота обязана, например, правилом не брать волков-гнездарей, а только переярков (годовалых) - это была правильная и тонкая экологическая политика, позволявшая поддерживать равновесие в окружающее природе. Это они также ввели традицию именования собак по породам. Гончие и в наши дни часто именуются по голосам: Флейта, Рыдало, Фагот, а борзые - по коронной тактике: Хватай, Удав, Налетай, Терзай. И они же незаметно эстетизировали охоту, превратив ее из грубого развлечения в благородное зрелище. Русская охота всегда была явлением высокоморальным, удивительно соединяя в себе строгую науку и вольное искусство.
Охота неразрывно связана с усадьбой - и как золотой век усадеб приходится на первую половину XIX века, так переживала в это время свой зенит и усадебная охота. В эти годы создался даже своеобразный словарь - не менее 500 слов, которые тогда знали практически все усадебные обитатели, а нынче не знает и три четверти охотников. В качестве примера приведем хотя бы названия хвостов у разных зверей: у гончей он именовался гон, у борзой - правило, у - полено, у - прут или перо, у лисы - труба, у зайца - цветок или пых. Интересующихся отсылаем к прекрасной книге И.П. Мятлева "Слова и выражения, употребляемые при псовой охоте". Ее можно читать как увлекательный роман даже сейчас. Чего стоит хотя бы выражение "по брызгам", когда собака охотится в то время, как весь снег весной раскровеет, местами стает совсем, и на больших плешинах из-под собак летят брызги.
Р. Френц. Боярская охота времен царя Алексея Михайловича
Все помнят описание псовой охоты в "Войне и мире", в стихах того же Некрасова... Есть и еще замечательный и незаслуженно забытый русский писатель, отдавший свою душу и перо охоте, - я говорю о Дриянском и его удивительных по психологии "Записках мелкотравчатого". У небогатых помещиков, может быть, не было царского размаха, но всегда присутствовало не меньшее благородство.
Надо сказать, что содержание охоты (под этим термином до 1917 года подразумевался не сам процесс, а стая гончих, свора борзых, их обслуга и содержание) действительно стоило очень дорого. Для настоящей комплектной охоты надо было содержать не менее 20 смычков (2 собаки в каждом) гончих и 10 свор (3-4 собаки в каждой) борзых. Это уже было немало. Кроме того, собаки нуждались в псарнях. Правда, борзые, как правило, жили в доме, ели и спали с хозяевами, но это все-таки отдельные любимцы; основная часть содержалась отдельно.
И полностью на псарнях содержались гончие - как сказал один охотник-писатель, "самая несчастная из русских пород", поскольку именно гончие находят зверя и гонят его без устали, а когда до добычи остается всего чуть-чуть, их берут на смычок и триумф достается выпущенным борзым. А псарни были огромные, устроенные по последнему слову ветеринарии. Кроме того, после отмены крепостного права надо было содержать и псарей, состав которых был приблизительно следующим: с гончими - выжлятники во главе с доезжачим; с борзыми - борзятники во главе с заездным, а также - главный ловчий. А форма, а тренировка собак! Молодых гончих сначала надо было наганивать, борзых - сосваривать, то есть ходить на сворке. Помимо же натасканных собак, нужны были и особо выезженные лошади, и припасы, поскольку охота могла длиться от нескольких дней до месяца при благоприятной погоде.
Теперь, наверное, пришло время рассказать, как же происходила сама охота.
Р. Френц. Егерь с тремя борзыми
Она начиналась с разведки, то есть наблюдения за окрестными выводками и подвывания, когда специалист по имитации волчьего воя таким образом определял количество и возраст животных. Затем следовал выезд. Вот как пишет о его торжественности современник: "Захватывающе красива была картина, когда по очереди перед зрителями выстроились сначала стая багряных с доезжачими и выжлятниками, имея по обе стороны конных борзятников с борзыми темных окрасов на своре, а потом стая пегих гончих и борзятники с 18 сворами борзых пегих и светлых окрасов; как эхо отдаленных лучших времен в тихом воздухе прозвучал позыв звонких рогов; как вкопанные, стояли люди и лошади, около каждого в разных позах расположились любительски подобранные породные своры. Вся картина, освещенная лучами заходящего солнца на фоне деревенского пейзажа, дышала какой-то необычайной силой и прелестью, понятной одному охотнику.
Мы стояли приумолкши, и фантазия уносилась в осенние поля и леса, где заревет эта стая, и вихрем понесутся лихие своры. Тихо подошел к нам один из старейших псовых охотников. "Этого, господа, теперь больше нигде нельзя увидеть", - сказал он нам. "Да и было ли когда-нибудь что-либо подобное", - ответил один из нас".
В принципе выезд сохранил в себе много черт сбора княжеской дружины на Руси. Об этом говорит и архаичность самого обряда, и предшествуемые ему действия. Так, охотнику перед охотой надо было позаботиться о чистоте души и тела, и не раз неудачная охота приписывалась какому-нибудь горячему молодцу, не устоявшему провести ночь с женщиной. Празднование же трофеев, сопровождаемое роговыми сигналами и чарками под пенье "Выпьем, братцы, на крови", отсылает к старинной славянской тризне.
Но вот охота началась. Производится первоначальная расстановка сил охотников и наброс гончих под крики доезжачего "Улюлю!". Затем следует выход "на лазы" и "воззрение борзых", после отрыщенье гончих, то есть отзывание собак командой "Отрыщь!", подача команды борзым "Ату!", угонки их за зверем и, наконец, прием (убийство) или сострунивание (связывание) волка и взятие лисы или зайца. И весь этот процесс сопровождался эмоциями такой силы, что были сравнимы лишь с жаром настоящей битвы или угаром страсти.
В. Серов. Петр I на псовой охоте
Но к середине XIX века псовая охота стала все больше уступать охоте ружейной. Уже в 1860 году Хомяков в "Москвитянине" писал: "Была и у нас в старину охота, может быть, не такая усовершенствованная, как в Англии, но очень разнообразная и затейливая, может быть, выказывавшая еще более избыток смелости и силы народной. Но была... да быльем поросла, и говорить об ней теперь почти стыдно".
А 1861 год и вообще нанес по усадебной псовой охоте сокрушительный удар. Общее число комплектных охот сократилось более чем на три четверти. Подавляющее большинство помещиков, потеряв источник дохода, стремилось избавиться от охот. Известен печальный факт, что в шестидесятые годы сильно увеличился выпуск лайковой кожи... Откуда она бралась, пояснять, думаю, не надо.
Только после 1872 года после создания Императорского общества правильной охоты она стала возрождаться, но уже не в массовом порядке, а в основном у вельмож и великих князей. Так славилась Гатчинская императорская охота в Мариенбурге. Там была построена целая Егерская слобода: дома для егерей, двухэтажный дом главного егеря, здания конторы, пекарни, лавки, школа. Кстати, поторопитесь, остатки слободы еще можно увидеть. Собак же натаскивали уже за Гатчиной, возле Вероланиц. "Впереди седой старший егерь на лошади с большим медным рогом. За ним, образуя каре, остальные егеря, тоже с рогами и арапниками. В центре каре гончие, некоторые на сворках по пяти. Когда все выстраивались, старший снимал шапку, крестился и говорил: "С Богом!" - так описывает выезд на натаску очевидец.
Першинская охота под Тулой великого князя Николая Николаевича-младшего, состоявшая из 100-200 собак, стала не только крупным племенным центром (ее площадь занимала более 400 десятин), собаки которой до сих пор остаются эталоном, но и лебединой песней комплектной псовой охоты. После революции обе охоты продали на Запад, оставшихся собак истребило крестьянство, и блестящая часть русской культуры перестала существовать навсегда, как и усадьбы, ее породившие.
Усадебная охота прекратила свое существование навсегда.
Сейчас предпринимается немало попыток возродить ее, впрочем, как пытаются возродить и усадьбы. Но, увы, усадебная охота, как и усадьба, - это не единичное мероприятие, в отдельном месте и в отдельное время - она, как любое явление культуры, для своего развития требовала среды, которой теперь нет и быть не может...
И все-таки очень хочется, чтобы русская усадебная охота хотя бы в памяти осталась тем праздничным, прекрасным и благородным действом, каким она была и увлекала души - потому что это наша история, наш язык и наша литература.
Мария Барыкова
